ВМЕСТО ЭПИГРАФА
Тулимак, не успев даже ничего натянуть на себя, наклонился, чтобы вылезти из хижины и схватить гарпун или что-либо другое в надежде защитить себя и свою подругу, но было уже поздно. Меквусак, возможно, не так легко победил бы Тулимака, если бы тот оказался как следует вооруженным и готовым к бою. Теперь же Меквусак напал на голого человека, как только тот вылез из [снежной] хижины. Он не дал ему даже возможности подняться, со всей силой проткнул его гарпуном и пригвоздил к снегу.
— Ты хотя бы дал мне сперва надеть штаны, — проговорил Тулимак, — и тут же умер перед своей хижиной. Это были последние слова, произнесенные им, — сказал Меквусак, улыбаясь при этом воспоминании.
П. Фрейхен. "Зверобои залива Мелвилла"
Когда я сидел на вершине скалы и напряженно всматривался в море и льды, надеясь увидеть корабль, Наварана подошла ко мне. Я почувствовал ее приближение, хотя она носила мягкие кожаные камики[10] и шла почти бесшумно. Я был уверен, что это она; мне даже не нужно было оглядываться: я знал ее легкую уверенную походку.
Она села рядом и взглянула на меня со смущенной улыбкой. Наварана думала, что я переживаю обиду, и пришла утешить меня. Мягким голосом она спокойно объяснила, что я не должен принимать случившееся близко к сердцу. Скоро придет корабль, я получу мои несметные богатства и тогда Арнарврике нечем будет хвастаться. Старая карга поймет, что нечего хвалиться нарвалом, который подвернулся под гарпун ее мужа лишь по счастливой случайности. Наварана уверяла меня, что Ассаюка, мужа Арнарврики, никто никогда не считал большим охотником, и именно поэтому его болтливая жена подняла такой шум, когда ему, наконец, повезло и он вытащил на сушу нечто стоящее. И с какой стати, удивлялась Наварана, он вдруг отдал своего нарвала? Почему бы ему самому не устроить пиршество по случаю удачной охоты?
