— Ты молодец, что купил их. Наверное, пришлось встать на рассвете?
— Просто я знаю, что ниже по дороге есть маленькая пекарня. Хозяйка печет каждый день. В основном, конечно, для местного клуба любителей гольфа, но, если к ней подлизаться, она обычно соглашается продать немного выпечки.
— Знаешь, именно это я и имела в виду, — улыбнулась Джози, ставя на стол масло и джем.
— Что ты имела в виду? — переспросил Леон. — Когда?
— Когда говорила, что ты получаешь то, что хочешь… подлизываясь, если нужно. Ты не будешь подлизываться к Чарлзу, если в понедельник он заявит, что «Мон Абри» принадлежит мне?
— Нет, — глубокомысленно сообщил Леон, но в его глазах плясали веселые дьяволята, — однако я всегда могу подлизаться к тебе.
— Никогда, — решительно заявила Джози, и они рассмеялись в один голос. Джози вновь ощутила ласковую волну счастья. Они вновь хорошие друзья. Именно этого она и хотела.
Леон проглотил завтрак за несколько минут и исчез со словами извинения. Сегодня Джози наблюдала его с другой стороны. Леон работал. Ему нравилась его работа, и он с нетерпением вернулся к ней. Настоящий профессионал.
Джози спокойно позавтракала, вымыла посуду и лишь после этого присоединилась к нему.
Стол занимал центр комнаты, и на нем лежали листы, чертежи, схемы. Несколько рулонов ватмана стояли, прислоненные к ножкам стола, вместе с портфелем Леона. На краю стола Джози увидела пенал с карандашами и инструменты, напомнившие ей о школьных днях, — угольник, транспортир, лекала, несколько ластиков.
— Видишь, чем я занимаюсь? — спросил Леон, когда Джози подошла к нему. — Теперь у меня есть все размеры «Мон Абри», и я могу сделать первые эскизы по объединению первого этажа. — Леон показал позолоченным карандашом на часть схемы. — Вот здесь будет холл. Конечно, кухню придется убрать и лестницу, возможно, тоже. И передняя дверь больше будет не нужна. Тогда, если снести стену, разделяющую виллу… — Леон зачеркнул линию, которая обозначала стену.
Джози наблюдала, как позолоченный карандашик бессердечно распоряжается ее домом, и на ее глаза навернулись слезы. Джози вздохнула и полезла в карман за носовым платком. Леон взглянул на девушку.
— Что случилось, Джози?
Джози достала платок и вытерла глаза.
— Ничего, — тихо пробормотала она.
— Перестань. Ты можешь быть откровенна со мной. Рано или поздно я все равно узнаю.
— Хорошо, я расскажу тебе. — Джози моргнула, прогоняя слезы. — «Мон Абри» очень много значит для меня. С тех пор как мой адвокат рассказал мне о вилле во Франции, полученной в наследство, я не переставала мечтать о своем доме. Я была так счастлива! Но потом, когда я приехала сюда, все пошло не так. И теперь, глядя, как ты перечеркиваешь стену, я почувствовала, будто ты перечеркиваешь всю мою жизнь. Теперь можешь смеяться, — резко добавила она.
