Его глаза смеялись.
— У меня все болит, — нежно сказал Джек, — целуй меня лучше, Молли.
Сдержаться она не могла — со сдавленным вздохом она отдалась в его руки, стараясь не задевать рану. Он осторожно держал ее в объятиях, его губы скользнули по ее губам, сбежали на нежную кожу шеи, проверили пульс, бьющийся под подбородком как птица в клетке. Язык ласкал ее, вызывая дрожь во всем теле, и из позабытого уголка сердца вырвался слабый стон желания.
— Молли, — простонал он, и его дыхание обожгло ей шею, и губы, на этот раз требовательные, опять нашли ее губы, и язык пронзил их. Она дала ему то, чего он хотел, ее руки скользнули вверх и обхватили его голову, пальцы вплелись в мягкие, шелковистые волосы.
От него пахло кофе и мятной жвачкой, рот его был искусный и порочный, он вызывал в ней желание, с которым она, казалось, давно простилась. Молли прогнулась, его руки скользнули по ее телу, накрыли холмики грудей, и он со сдавленным стоном оборвал поцелуй.
— Я хочу тебя. — Его горячее дыхание касалось ее рта, грудь вздымалась от сдерживаемой страсти. — Останови меня, Молли, — взмолился он. — Это безумие.
— Нет, — прошептала она и снова притянула к себе его голову; губы стыли без его губ. — Люби меня, Джек. Пожалуйста.
Он застонал и отпрянул.
— Нет, Молли. Мы не можем.
— Пожалуйста…
— Молли, ты забеременеешь.
Это отрезвило ее, как ничто другое.
— О Господи, — содрогнулась она; ноги подкосились, и она плюхнулась на диван.
Он сел рядом, одной рукой обнял ее за плечи, другой сжал обе ее руки.
— Все о'кей, — буркнул он.
Она чувствовала, что ресницы слиплись от слез, и зажмурилась.
— Извини, — прошептала она. — Господи, что ты должен обо мне думать!
Он прижал ее к груди.
— Перестань, Молли. Я безумно хочу тебя. В этом нет ничего плохого. Просто мы не должны этого допустить.
— Но я хочу, — причитала она, уткнувшись лицом в его плечо.
Голос его был очень нежен.
— Я понимаю, — вздохнул он. — Поверь мне, я все понимаю.
Он высвободился, встал, вышел на кухню и включил чайник.
— Думаю, нам нужно выпить кофе.
Она тупо сидела, ошеломленная силой вызванного им желания. Никогда в жизни у нее не было ничего подобного!
— Прошу.
Он поставил перед ней свежий кофе, безопасности ради пересел на другой диванчик и поглядывал на нее поверх кружки с дымящимся кофе, дожидаясь, когда она придет в себя.
— Извини, — наконец сказала она. — Я круглая дура.
— Нет. Ты одинокая, и я тоже. А еще ты очень, очень красивая…
— О, Джек, не говори глупостей.
