- Еще пару недель - и мы попробуем, - сказала Арисба.
Когда пара недель, о которых говорила Арисба, прошла, Аристон гулял по саду с илиархом Орхоменом и думать забыл про рабыню. Орхомен рассказывал ужасно смешную историю о том, как он накануне еле вызволил дядю Аристона из лап спартанских женщин, которые собрались его побить, а может, хотели сотворить с ним и что-нибудь похуже.
- Они валяли его в грязи, - говорил илиарх, - и весело колошматили. Какая-то степенная толстуха села ему на голову. Ты спросишь, что сделал в ответ старый Толстопуз? Взял и впился зубами мегере в задницу! От ее вопля даже одиннадцатая и тринадцатая илы обратились бы в бегство!
Они бы решили, что афиняне наконец отважились на них напасть. И поверь. Аристон, нам в тот момент действительно требовалась помощь воинов! Даже Благомыслящие - и те добрее чинных спартанских женщин!
Аристон рассмеялся. Самым странным в этой истории было то, что Орхомен говорил правду. Женщины высшей касты считали, что закоренелый холостяк оскорбляет их женское достоинство... может быть, подумал Аристон, потому что у их дочерей на выданье был такой небольшой выбор подходящих женихов. И по старинному обычаю им разрешалось откровенно портить жизнь человеку, достигшему тридцатилетия и не женившемуся. Поэтому в Спарте не было ни одного холостяка, которому бы исполнился тридцать один год, не говоря уж о мужчинах постарше. Даже вдовцам не позволялось долго горевать. Это правило не знало исключений, так что деваться было некуда. Допустим, если бы Ипполит не согласился до следующих Дионисий-ских торжеств на то нищенское приданое, которое вредный Сарпедон давал за пухленькой и похотливой Ламией, благородные спартанские дамы втолкнули бы его в темную комнату, где бы беднягу ждали все косоглазые, прыщавые, плоскогрудые девицы, которым уже стукнуло двадцать, а никто к ним не посватался. И в конце концов, из комнаты выплыла бы какая-нибудь голая, окровавленная, ликующая амазонка, таща за бороду или волосы полумертвого Толстопуза. Он был бы ей пожизненной наградой за победу в борьбе без правил, в которой в ход шли зубы, ногти, локти, колени, ноги и кулаки. Причем девушки сражались так яростно, что в итоге три четверти претенденток оказывались наутро у городских лекарей, а пару раз девицы послабее даже погибали.
- Теперь Ипполит клянется, - прищелкнул языком Орхомен, - что возьмет за себя Ламию вообще без приданого. На нее хотя бы приятно взглянуть, и с ней, наверно, будет весело в постели... Правда, по-моему, твоему дяде Толстопузу это уже известно наверняка.
