Официантка пришла, чтобы спросить, не наполнить ли снова наши чашки, и ухитрилась улыбнуться Толливеру слегка ярче, чем мне.
— Куда направляетесь? — весело спросила она.
— В окрестности Ашвилла, — ответил Толливер, поднимая взгляд от игровой доски.
— О, там красиво, — сказала официантка, внося свою маленькую лепту в развитие туризма.
Толливер улыбнулся ей с отсутствующим видом и снова склонился над игровой доской. Она восприняла это с философским пожатием плеч и поспешила прочь.
— Ты сейчас проделаешь во мне дыру, — не поднимая глаз, произнес Толливер.
— Просто ты прямо у меня перед глазами, — отозвалась я и облокотилась о стол.
Где, черт возьми, еда? Я сложила бумажную завязку, которой были скреплены завернутые в салфетку ножи и вилки.
— Нога болит? — спросил он.
У меня слабая правая нога.
— Да, немножко.
— Хочешь, я помассирую ее вечером?
— Нет!
Тут Толливер посмотрел на меня. И приподнял брови.
Конечно, я хотела, чтобы он помассировал мою ногу. Я просто не знала, что из этого получится. Я могла бы сделать что-нибудь неправильное… Неправильное для нас обоих.
— Наверное, вечером я просто приложу к ноге тепло, — сказала я.
Извинилась и пошла в дамскую комнату, где было тесно из-за мамы с тремя дочерьми. А может, ее дочка привела с собой подружек. Они были еще детьми, очень шумными. Я едва смогла войти в кабинку и тут же закрыла дверь на задвижку. Я постояла там мгновение, прислонившись лбом к стене. В горле у меня застряли в равной степени стыд и страх, и секунду я не могла дышать. Потом сделала длинный, дрожащий вдох.
— Мам, я думаю, эта леди плачет, — прозвучал пронзительный детский голос.
— Ш-ш-ш, — ответила мать. — Тогда мы просто оставим ее в покое.
А потом наступила благословенная тишина.
Вообще-то мне и вправду надо было воспользоваться туалетом, и у меня действительно болела нога. Я спустила джинсы и, сев, потерла правую ногу. Над коленом виднелся бледно-красный узор, который тянулся до верха бедра. Когда в окно влетела молния, я стояла к нему правым боком.
Присоединившись к Толливеру, я увидела, что наш заказ уже принесли, и смогла наконец заняться едой.
Когда мы вернулись к машине, Толливер занял место водителя — была его очередь. Я предложила включить аудиокнигу. В последнем магазине старой книги, который мы посетили, я купила три. Само собой, несокращенных. Я включила рассказ Даны Стабеноу,[3] откинулась на спинку сиденья и отгородилась от брата стеной. Нет, я не отгородила стеной его, я отгородила от него себя.
