— Право, я не могу понять. Зачем мог понадобиться ему ваш старый носок, — ответил я с улыбкой.
— Однако, это более чем серьезно, — произнес Холмс. — Я почти уверен, что мой носок понадобился ему для того, чтобы дать понюхать своей обезьяне.
В 5 часов вечера подали обед, прошедший вполне нормально, и лишь через 2 часа хозяин сообщил нам, что лошади готовы и ждут нас у подъезда.
Но и тут произошла задержка. Осматривая экипаж, Карцев заметил, что тот плохо смазан, и велел перемазать его снова.
Это была явная оттяжка времени.
Стало уже темнеть, когда мы, наконец, поблагодарив братьев за прием, простились с ними и тронулись в путь.
Отъехав от усадьбы версты на две, коляска стала въезжать в лес.
Между тем солнце зашло, и стало совсем темно.
— Удвойте вашу осторожность и держите револьвер наготове, — шепнул мне Холмс.
Въехав в лес, кучер пустил лошадей шагом.
Держа в руке револьвер, Холмс обернулся назад, приказав мне сделать то же самое.
И эта предосторожность оказалась далеко не лишней.
Не успели мы проехать и трех верст по лесу, как вдруг Холмс с силой сжал мою руку.
Перегнувшись через сиденье и вытянув руку с зажатым в ней револьвером, он, казалось, ждал какого-то невидимого врага, и вдруг, несмотря на темноту, я увидел довольно большой темный силуэт странного существа, что есть духу мчавшегося по дороге за нами неслышными прыжками.
Едва я успел прийти в себя, и в моей голове успела пронестись страшная мысль об обезьяне-душителе, как ужасное существо, быстро подбежав к нам сзади, сделало колоссальный прыжок.
Одновременно с этим раздались наши выстрелы.
Проклятое животное тяжело рухнуло на землю.
В тот же момент кучер кубарем скатился с козел и исчез в чаще леса. Кони, рванувшиеся было вперед, остановились, сдержанные сильной рукой Холмса, и, быстро передав мне вожжи, он с револьвером в руке соскочил с брички.
В несколько прыжков очутился он около лежавшей обезьяны, и в ночной темноте грянул третий выстрел.
Через пару минут Холмс подошел к экипажу, волоча за собой мертвого павиана.
Бросив его под ноги, друг мой вскочил на козлы и, разобрав вожжи, пустил коней в карьер. Словно ураган промчались мы через лес, и взмыленные кони остановились у реки, в том месте, где стоял паром.
Однако, сколько ни кричали мы, никто не являлся. Не зная устройства парома, мы метались с Холмсом без толку по берегу, то влезая на паром, то слезая с него.
В таких бесплодных занятиях мы провели около часа.
— Черт возьми! Он догонит нас, — яростно прошептал Холмс.
