– Да нет, возможно, это у них брачные игры… – предположил Ринат. – Ну, все, наверное, уходим, а то время уже начинает поджимать…
Крадучись, они вернулись в заросли и поспешили к месту своего временного бивака. Уже на подходе к нему услышали беспорядочную, суматошную стрельбу из автоматов, донесшуюся откуда-то издалека. Успевший вернуться со своей командой Крёмин пребывал в тягостных сомнениях – идти или не идти в ту сторону, чтобы на месте разобраться в ситуации. Ильясов был настроен однозначно: идти, и немедленно! Но Василия смущало несколько обстоятельств. Прежде всего сам характер стрельбы – хаотично-неорганизованный. Кроме того, внезапно начавшись, столь же внезапно стрельба и закончилась, что для боя было совершенно нехарактерно. Разгоревшийся спор прервало появление группы Матвеева.
Изучение южной и юго-западной оконечностей острова, проведенное командой Крёмина, тоже оказалось результативным. Направившись вдоль берега в сторону еще одной лесистой горы, темнеющей своей оголенной вершиной в паре километров от бивака, морпехи были вынуждены выписывать классическую линию меандра, следуя причудливо изрезанному краю береговой линии. Эта часть острова имела высокий и со стороны океана почти неприступный берег, не в пример тому, где разведчики высадились минувшей ночью.
Увидев меж деревьев свободное пространство, наподобие обширной поляны, парни из любопытства свернули туда и обнаружили множество уже полусгнивших груд дерева. Это были остатки хижин, разрушившихся от дождей и времени. На месте бывшего поселения буйно разрослась какая-то колючая, цепляющаяся к одежде сорная трава. Походив по территории селения и не обнаружив ничего интересного, морпехи отправились дальше.
Шли молча. Лицезрение разоренных человеческих жилищ, чьей-то разрушенной жизни никак не располагало к праздной болтовне. Лишь случайно наткнувшись на целую куртину деревьев с плодами, напоминающими крупные вишни, какими они уже лакомились на Матта-ии-дау, все сразу же повеселели и приободрились. Преодолев глубокую балку с пологими, но необычайно плотно заросшими склонами, да еще вдобавок изобилующую валунами, морпехи обнаружили среди скопления каменных глыб родник, вода которого бежала к небольшому, прозрачному, чистому озерцу. Даже издалека были заметны растущие по его берегам крупные, красивые цветы ярко-розового цвета.
Попив из родника и наполнив фляжки свежей водой, разведчики не удержались и окунулись в прохладные струи озера. На его дне почему-то почти не было никакой растительности. Водоем напоминал вытянутую чашу метров десяти в поперечнике. Дно его было пологим, каменистым, в центре чаши достигающим трехметровой глубины. Доплыв до середины озера, Вол заметил на дне что-то продолговатое. Нырнув, он обнаружил плиту, вытесанную из камня, на которой были высечены какие-то замысловатые знаки. Попытавшись поднять со дна свою находку, он понял, что сделать этого не сможет. Плита оказалась неподъемно тяжелой, словно приросшей ко дну.
