Оказавшись на вершине горы, он подошел к пальме, на которую уже взбирался, и снова полез вверх по покрытому шероховатой корой разогретому за день стволу. Поднеся к глазам бинокль, с высоты он вполне сносно разглядел далекий от этого места остров Памтуа. В глаза прежде всего бросилась укутанная зеленью гора, с вершины которой к небу тянулось несколько неестественно огромных, идеально ровных пальм. Матвеев сразу же почувствовал некую фальшь в том, что все деревья – их он насчитал семь – были как на подбор: одинаковой высоты, одинаковой толщины стволов, с одинаковым расположением крон…
Почувствовав, что его ноги уже затекают, он спустился на землю и… почти нос к носу столкнулся с Уамму. Безмолвно стоя от пальмы в паре шагов, та выжидающе смотрела в его сторону. Взглянув на островитянку, Александр ощутил оторопь. Уамму явно настроилась на свидание. На ее голове был венок из крупных белых цветов, губы ярко алели, скорее всего, накрашенные соком какого-то растения. Какое-то мгновение они стояли, молча глядя друг на друга.
– Я просила у Таара совета, как мне быть, – женщина смущенно стиснула руки перед собой. – И он сказал, чтобы я шла к тебе. Но ты… Ты холоден, как камень, лежащий на дне. Ты даже не хочешь меня обнять? – тихо спросила Уамму с оттенком укора в голосе.
Ничего не ответив, Матвеев, не глядя, бросил бинокль в траву, шагнул к ней и взял ее за руки.
…Они вернулись в селение, когда с ночного неба ярко светила луна. Поравнявшись с хижиной, в которой жила Уамму, Александр остановился, не зная, что сказать ей на прощание. И тут он вдруг явственно услышал далекое, еле различимое жужжание лодочных моторов. Вглядевшись, на просторе залитого лунным светом океана он увидел три чуть заметных продолговатых силуэта, скорее всего, катеров, стремительно летящих к Матта-ии-бау. Матвеев понял: это пираты. Он повернулся к Уамму и торопливо распорядился:
– Быстро оповести всех жителей селения, чтобы немедленно укрылись подальше в лесу. И чтобы раньше утра здесь не появлялись!
– Это… злые?.. – ошеломленно прошептала та и тут же опрометью побежала от хижины к хижине, сообщая своим соплеменникам об опасности.
– Дневальный! – строго позвал Александр, и к нему из темени ближней «казарменной» хижины подбежал Лукинов.
– Есть дневальный, товарищ капитан-лейтенант!
– Где кто сейчас находится – в курсе? – строго спросил Матвеев.
– Так точно! – бодро уведомил Борис. – Большинство на своих местах, оружие к бою подготовлено. Двое… Ну, их позвать минутное дело.
