Трусы я не стал снимать. Она сказала, что так не годится. Я снял. Мы легли. Мне уже ничего от неё не хотелось, но было как-то стыдно лежать и ничего не делать, когда она ждёт. Ещё подумает, что я не мужчина. Целовать, даже в шею, мне стало её противно. Я мял её груди, а потом опустил руку вниз. Она хрипло засмеялась. Сказала, что так щекотно. Я лежал рядом с ней. Она сказала, чтобы я лёг иначе. А я больше не мог касаться её тела! Меня охватило отчаянье. Я заплакал.
— Ты что, сынок? — спросила она.
Я отпихнул её и слез с дивана. Чувствовал, что по лицу стекают слёзы. Засмеялся. Стал обзывать её сквозь свой слезливый смех. Назвал «старой курвой», «грязной сукой», «падлой». В сумраке рассвета она удивлённо смотрела на меня со своего дивана. Он был без ножек. Заплакала.
Я долго не мог найти трусов. Хотел одеться как можно быстрее, но меня качало, будто после моря. Не мог завязать шнурки, потом застегнуть запонки. Дрожали руки. Полузастёгнутый вышел из комнаты. В кромешной тишине слышался плач со стонами. Под ногами трещали половицы. Я снял крюк и вышел на лестницу. Спустился. Вышел на улицу. Побежал. И не знал, куда. А в ушах полз на стенку плач тёти Вали.
Я добежал до набережной. Сел под Сфинксом. Закурил. Почувствовал, что сейчас вытошнит. Очень не люблю, когда рвёт. Кажется, что все кишки сейчас вывернет наизнанку. Но я не сдержался, и меня вырвало тут же на ступеньки. Голове стало легче. Я опустил руки в Неву. Умылся. Поднял голову, увидел на мосту людей. Огляделся. По набережной прогуливались люди. Сейчас же белые ночи! И меня все видели. Как гадко! Противно… Я быстро пошёл домой.
Семнадцатое июня.
Из дневника Гали.
Позавчера был последний экзамен. По техноложке. Сдала на пять. Прямо умница! Только одна четвёрка. В школе их, правда, три, но по сравнению с остальными я — отличница. Мама за мою хорошую учёбу и вообще обещала подарить на шестнадцатилетие магнитофон. Это будет просто прекрасно. Теперь каждый день практика. Сегодня, когда мы ехали с девочками на фабрику, в трамвай опять набились ребята. Они тоже из училища и проходят практику напротив нас на мебельной фабрике. Мы почти всегда ездим одним трамваем. Многих ребят я узнаю в лицо. Девчонки даже в некоторых влюблены. Мы их всегда обсуждаем и часто смеёмся над ними. Я вообще всегда, когда вижу парней, даю им внутри себя оценку, представляю некоторых вдвоём с собой и думаю, как бы они себя вели и что бы делали. Это очень интересно. С некоторыми я вообще не могу себя представит другие ничего, но один… Я видела его раньше, но первое время он был мне противен, потом смешон — мы всегда смеялись над ним, а он что-то шептал своему другу, который очень скромный и почти всегда молчит, только иногда улыбнётся — видно, тот, которого я теперь люблю, говорит ему что-нибудь гадкое или смешное про нас. Парни всегда смеются гадостям. Мой парень внешне похож и не похож на остальных, у него те же длинные волосы, развевающиеся брюки, но иногда кажется, что он притворяется, когда выкрикивает ругательства, мучает других парней, смотрит на нас гадко и вообще ведёт себя, как все парни.
