Осенний ветер раскачивал уже тронутые позолотой берёзы. Их кроны мерно проплывали на фоне выцветшего холодного неба. В одну сторону, в другую, в одну, в другую… Стоявшие поодаль вековые сосны лишь осуждающе скрипели ветвями, глядя на такую бесхребетность своих лиственных соседей.
Роб спустился в заросшую снытью и мелким ивняком продолговатую узкую ложбину. Под сапогами что-то зачмокало, и ступни кольнуло острым холодом. Он остановился и потыкал землю палкой, служившей ему одновременно и посохом, и опорой для пёстрого фланелевого узелка. Потом негромко выругался и зашагал через низину. Выбравшись на другую сторону, сел на траву, стянул обувь и без особого успеха попытался вылить из неё воду. Потом достал из узелка пару запасных портянок и тщательно замотал ноги. Обулся и внимательно посмотрел по сторонам.
Сосны остались позади, высившийся на пути невысокий холм густо зарос березняком. Березняк был уже старый, среди чёрно-белых стволов вовсю тянулась к небу поросль молодых дубков и сосенок, вместе с рябинником закрывавшая всё вокруг кружевной зелёной ширмой.
Роб закинул узел за спину и зашагал сквозь подлесок.
Они показались неожиданно. Меж стареющих берёз внезапно проявились груды тёмного, влажного камня, обильно запятнанные изумрудным мхом. На первый взгляд их можно было принять за скалы, но спустя несколько минут глаз начинал замечать следы кладки, обрушившиеся арки и пробитые в стенах бойницы.
От замка осталось не так уж много. С некоторым трудом можно было опознать кольцо стен, внутри — мрачный остов башни. На её вершине победно закрепилась уже довольно крупная берёзка, пустившая корни меж камней. Вслед за ней склоны замка покоряли её более молодые подруги, едва слышно шуршавшие на ветру бледно-желтой листвой.
Двор некогда был покрыт каменными плитами, из-за чего деревья в нём росли не так густо, образуя несколько прогалин, сплошь заросших иван-чаем. Раздвигая стебли, Роб подобрался к развалинам башни.
— Ты опоздал на два дня…
Роб обернулся так резко, что его огромная шляпа чуть не слетела. Подстелив на камни серый дорожный плащ, у самого подножия башни уютно пристроился скромно одетый лысеющий человек.
Учитель поправил шляпу, и холодно кивнул.
— У меня были дела по дороге.
— Да, я кое-что слышал, — пробормотал незнакомец, — о тебе много говорят. Ты нравишься людям. Они тебя замечают и помнят…
