Капитан отпустил повязку.
— У них не было времени на добивание, и они бросили нас тонуть самостоятельно, — уточнил он, — проследи, чтобы всех раненых перевязали… Безнадёжных в последнюю очередь. И пусть выбросят за борт весь балласт, который смогут найти. Нам нужно дотянуть до мелководья. Вплавь раненым здесь не выбраться.
Дидерик огляделся. Лишённый хода корабль завалился на бок, и течение медленно относило его к берегу. Дальше в проливе беспорядочно сгрудились дравшиеся эскадры. Среди них что-то поминутно полыхало, сверкало и грохотало. Там и сям жарко трещало пламя, выбрасывая в ослепительно синее небо столбы жирного чёрного дыма.
Джиннора, графиня Остенская и Замостья, и супруга лейтенанта Дидерика, приходилась адмиралу Евлимию единственной дочерью. В силу этого обстоятельства она сама выбрала себе комнату в загородном доме отца. На самом верхнем этаже, чтобы было видно море.
Она любила смотреть на море. И этим утром, она как обычно подошла к окну, и распахнула ставни. Строгую красоту бегущих волн нарушали треугольники белых парусов. Корабли подходили к берегу. Заросший кипарисами и виноградниками край холма скрывал из вида полосу взморья, но можно было предположить, что первые из судов вот-вот причалят.
— Наконец-то!
Последнее время до неё не доходило никаких слухов об ушедшем к Панталеону флоте. Коронация даже не была намечена, а смотры флота редко делаются так далеко от Серениссы и обычно не занимают больше дня-двух…
Она накинула шаль, убедилась, что маленький Виценций Орелий спит, и вышла за дверь. Там царила утренняя тишина. Ворча себе под нос, Джина спустилась на второй этаж. На глаза ей попалась нервная горничная.
— Почему вы мне ничего не сказали?
Девушка испуганно моргнула.
— О чём, госпожа?!
— О флоте…
Лицо горничной потеряло и без того не слишком обильные следы румянца.
— А-а… м-м-м… но как вы узнали? Ведь никто же был не должен… э-э-э…
В голову Джины начали закрадываться подозрения.
— Что не должен? Говори немедленно.
Девушка старательно отводила взгляд и нервно крутила пальцем по уголку полочки.
— Ну… мы не должны были вас расстраивать… пока точно не подтвердится… и господин дворецкий сказал… вам вредно волноваться… вдруг всё ещё образуется…
Подозрения уже не закрадывались, а входили парадным маршем в сопровождении оркестра.
— Та-а-ак. Живо рассказывай. И даже не думай что-нибудь утаить!
Джина угрожающе нависла над растерявшейся девушкой.
Та испуганно пискнула:
— Но господин дворецкий запретил…
