— Интересно, что это за вещи? — вполголоса проговорил Конан. Эта реплика не требовала ответа, но Ченгар Бхутт отозвался:
— У каждого из нас свое дело. Ты, как и Таурус, занимаешься тем, что облегчаешь кошельки богатым. Я же торгую секретами, представляющими интерес только для узкого круга посвященных. Если в твоей добыче найдется парочка монет, которые уже давно не имеют хождения ни в одном из ныне существующих государств, тебе они вряд ли пригодятся. Никто не захочет их купить, а я могу продать их колдунам Черного Круга, которым они необходимы для колдовства.
Впрочем, я отвлекся. Я пытался убедить Тауруса отказаться от затеи проникнуть в Башню Слона, но отговорить его мне не удалось. Он пошел и нашел свою смерть. Но перед этим он сказал мне, что, если с ним что-нибудь случится, я должен позаботиться о его старой матери и любовнице. Он открыл мне место, где припрятал клад на черный день, и сказал, что я должен продать его и передать им вырученное.
— Ну и зачем же я тебе понадобился? — прервал Конан затянувшуюся речь толстяка-вендийца, который, судя по всему, любил говорить не меньше, чем есть.
— Именно для того, чтобы исполнить волю Тауруса. Дело в том, что клад спрятан в весьма труднодоступном месте, и мне, по вполне понятным причинам, — тут он похлопал себя по выступающему животу, — не под силу туда добраться. Поэтому мне нужен человек, способный достать клад и передать его мне. — Непонятно было, как он успевал говорить и есть одновременно, но стоявшие перед ним блюда опустели.
— Что-то ты не особо торопился, — заметил киммериец, наливая себе пива из принесенного хозяином объемного жбана.
— На то были причины. Я находился далеко отсюда и не знал, чем закончилась авантюра Тауруса. Лишь недавно я вернулся и принялся искать. Но должен предупредить, что недавно за кладом началась охота. Выяснилось, что не только я знаю о его существовании. Видимо, Таурус проговорился еще кому-то, хотя это на него не похоже. Я не знаю, кто именно ищет клад, но в том, что его ищут, не сомневаюсь.
— И что же это за клад? — спросил Конан.
— Дюжина превосходных, чистейших сапфиров, которые добывают только в шахтах Уттары. Они огранены особым способом, и цену их даже трудно себе представить! — восклицал толстяк, с воодушевлением размахивая руками.
— И где они находятся? — поинтересовался Конан, допив пиво.
Ченгар Бхутт искоса поглядел на него.
— Неподалеку отсюда. Но прежде чем я назову точное место, мы должны окончательно договориться. Я предлагаю тебе треть стоимости сапфиров. Остальные две трети я разделю между двумя безутешными женщинами, чтобы скрасить их горечь от утраты.
