— Разве они вообще когда-нибудь мне досаждают?
Тони взглянул на дорогу, туда, где рядом с патрульной машиной стояли двое констеблей из королевской канадской конной полиции.
— Вы ведь не опробовали на них свои вампирские чары?
— А разве я когда-нибудь это делаю?
— Иногда.
— Но не в этот раз.
— Хорошо. Ведь они уже слегка нервничают, — кивнул Тони в сторону трейлеров, облизнул сухие губы и добавил, когда Генри пристроился рядом: — Все немного беспокоятся.
— Почему?
— Не знаю. Ночные съемки, слегка опасный трюк, взрыв… Выбирайте любую причину.
— Ты не веришь, что кто-то нервничает по перечисленным тобой причинам.
Тони посмотрел на Генри:
— Вы спрашиваете, почему же тогда они психуют?
— Нет. Вообще-то не спрашиваю.
Тони не успел продолжить, предостерегающе махнул рукой и извлек из футляра на поясе переносную рацию.
— Да, Пэм? — Одним пальцем он покрепче прижал наушник. — Хорошо, я в деле. — Парень сунул рацию в футляр и обратился к Генри: — Мне нужно пойти посмотреть, когда Дэниел появится из гримерной. С вами все будет в порядке?
Генри многозначительно осмотрелся по сторонам:
— Думаю, здесь я в относительной безопасности.
— Просто…
— Мне надо бы оставаться подальше от места событий. Я знаю.
Улыбка Генри снова изменилась, пока он наблюдал, как Тони торопился к самому дальнему из трех студийных трейлеров. Несмотря на пирсинг в брови, парень выглядел, за неимением лучшего слова, компетентным. Он как будто точно знал, что делал.
Именно поэтому Генри и появился на месте ночных съемок. Он хотел посмотреть, как Тони жил той жизнью, которую выбрал сам, убедиться в том, что у воспитанника все хорошо. Тогда Фицрою становилось чуть легче его отпустить.
Хотя нельзя сказать, что Генри и вправду освободил своего подопечного. Сделать так Фицрой не мог никогда, по правде говоря, вообще ни разу. Но в течение недолгой ночи оба они могли притвориться, что вампир — всего лишь друг Тони, каким он и казался с виду.
Генри зарабатывал, сочиняя книги. Они позволяли женщинам, а временами и мужчинам на протяжении четырехсот с лишним страниц притворяться, что они живут полноценной жизнью, насыщенной приключениями и романтикой. Но образы, которые снимали, которыми манипулировали, а после скармливали массам под видом искусства, были невообразимым притворством. Генри никогда в действительности не взрывал «БМВ» только для того, чтобы его читатели могли представить себе автомобильную катастрофу.
Телевидение приводило к атрофии воображения.
