Я лежал и не имел возможности пошевелится, не то, что возможности, даже желания не имел. Потом потихоньку вернулось дыхание. Минуты через три с меня стащили трупп кровососа. Я поднялся, вытер кровь с лица, попытался пнуть поверженного мутанта, но не попал и поплёлся к выходу, потому что триумфальным шествием это дефиле не назовёшь.
Шайба трещал без умолку, видимо восхищался моими геройствами. Я не слушал, мне надо было к Организатору. Спокойно пройдя в его кабинет, без предисловий, врезал ему по морде, взял деньги со стола и пошел в бар. Организатор решил не выкобениваться, справедливо решив, что полученные им деньги это тоже компенсируют.
На выходе меня ждал Крюк.
— Ну, ты дал! Видел бы ты, что на трибуне творилось, — восхищался Крюк. — Слушай и бабла нам теперь на всё хватит, я ж говорил, что всё будет на мази! Я уже их получил, за наши две победы, кругленькая сумма получилась, на экипировку приличную хватит! Да и отметить останется.
— Пошли в бар, я угощаю, сегодня, а ты завтра, а там Дубинатор с лечения подтянется. Короче пошли в бар, — подтолкнул я приятеля в правильном направлении.
— Конечно, пошли, и ты угощаешь, я за язык тебя не тянул, а завтра я. И дубинатора из госпиталя по человечески встретил и больничный ему оплатим! — Напомнил Крюк.
— Вот так мы на Арену сходили, предложи Крюк сейчас повторить я бы ему что — нибудь отстрелил, дабы дурные мысли умную голову не посещали. — Закончил я рассказ.
Рекс слушал с неподдельным вниманием, даже в туалет ни разу не отошёл. Значит занимательная история.
— Ладно, Рекс, хватит байки травить пошли смену будить, а то на их храп скоро все Зомби сбегутся, — вывел я из задумчивости наёмника.
— Ага, пошли. И что вы потом ни разу не хотели вернуться на Арену? — спросил, всё же, Рекс.
— Не ни разу. Э, гамадрилы, на пост пора. Давай, труба зовёт, — Растолкал я спящих.
Те неохотно поднялись, постоянно ворча о несправедливости этого мира. Но всё таки собрали свои манатки, и пошли на почётный пост дабы выполнять высокую, порученную миссию, охранять наш с Рексом сон.
Мы поменялись местами, я быстренько лёг и уснул, остаток ночи, прошёл без происшествий.
Утром меня растолкал Дубинатор, во лбу у него красовался неплохой шишак.
— Смотри, что наделал. — Показал он мне на лоб.
— Заживёт, до свадьбы, если доживёшь, — пробурчал я, пока не умоюсь и не попью горячий кофе, жизнь не в радость.
Когда закончили все утренние процедуры, Крюк задал риторический вопрос, в принципе не требующий ответа:
