Команда оказалась насколько своеобразной, настолько и дисциплинированной. Как только «дружеская встреча командира с подчиненными» окончилась, все трое переменились: говорили мало, отвечать старались по существу, приказам подчинялись с охотой. Бритт по-прежнему постоянно оказывался в разных местах, и Флавий никак не мог понять, как немощный островитянин умудряется внезапно исчезать и снова появляться. Гизб не обращала на бритта ни малейшего внимания и, кажется, последний отвечал ей полной взаимностью. На первый взгляд казалось, что ни галл, ни бритт, не очень хорошо знакомы с горячей восточной девицей, во всяком случае, друг с другом они общались в разы больше, чем с девушкой. Что думала на этот счет сама арабка, никто не знал.
В распоряжении Флавия передали древнюю посудину из разряда тех, на которых и речная прогулка может окончиться свиданием со Сцилой и Харибдой. Старая деревянная лохань сицилийских верфей хоть и приводилась в движение винтом современной паровой машины, но для месячного путешествия откровенно не годилась. Однако «Деву странствий» грузили для самого что ни на есть дальнего рейда — запасы продовольствия и воды внушали почтение. На всякий случай корабль оснастили опреснителем, работающим на уже знакомой Флавию силе Электро (римлянин читал об этом в книгах, да и самолично не раз дивился прогрессу техники, которая научилась освещать подвалы Обсерватории ярчайшими лампами). Ни галл, ни брит об этом еще ничего не слыхали, источая полное невежество в делах науки, поэтому Флавию пришлось провести небольшой ликбез по современным технологиям: «Новейшая разработка, тупицы! Половина элиты Рима уже использует силу Электро в своих целях!» − кратко, но четко довел до своих компаньонов Флавий.
Гизб в сборах не участвовала. Пару раз Флавий замечал ее в обществе Лация и еще одного мужчины — седовласого мужа с военной выправкой и такой же как у Лация магистерской цепью на груди.
Оружия, как и обещал заносчивый куратор, имелось в избытке. Флавий трезво оценил арсенал «Девы» и первым делом приказал выгрузить все тяжелые доспехи. Конечно, пехотинец в сегментарной броне или панцире обладает кое-каким преимуществом, но командир группы хорошо представлял себе климат центральной Африки. Ему и в Северной от жары доставалось солоно. Только столичные щеголи из числа аристократов могли предположить, что панцирь можно надеть на голое тело. На деле же нужна поддевка из войлока, а под нее еще и шерстяная туника. Без этого броня просто красивые железки, продерешь кожу до костей за минуту. А кроме того, сложно представить себя в африканском пекле завернутым в войлок и закованным в металлическую духовку. Здоровенные центурионные щиты, способные остановить удар линейного копейщика, последовали вслед за доспехами. Наивно полагать, что разведывательная операция выльется в правильную легионную баталию.
