— Да? — отозвался он.
— Ты ведь, умеешь читать мысли? — спросила она.
— И такое тоже бывает, — ответил он, улыбнувшись шире.
— Тогда ты должен, знать, как я люблю тебя?! — выпалила Эргева на одном дыхании.
— Вот этого я и не знал, — произнёс он, отводя глаза в сторону.
— Я хочу быть с тобой.
— Ты же знаешь, что это не возможно. Любовь — чуждое мне чувство. Сотворяющий не наградили меня этой привилегией. Я бессмертен, было бы пыткой любить кого-то, потом мучительно наблюдать, как он стареет и умирает. Эльфы живут дольше всех в мире, но и они не вечны. А ты человек, несмотря на то, что магия может поддерживать твою жизнь достаточно долго, ты умрёшь. Я не могу ответить тебе взаимностью, даже постелью. Не надо меня любить. Не мучай себя. Любовь, лишь иллюзия, заставляющая смертных продолжать род. Пусть некоторые и превозносят это чувство выше всего. Кримелья не богиня любви — она богиня разврата, отвечающая за самые низменные желания прикрытые высокой целью. Как глубоко ошибаются эльфы, поклоняющиеся ей. Пусть и воюющие друг за другом за правду. Правды нет.
Эргева внимательно выслушала всю тираду менестреля. На глазах у неё наворачивались слёзы.
— Но я же люблю тебя, — повторила она дрожащим голосом.
— Не плачь. Обрати своё внимание на существ этого мира. На Лирнэ хотя бы.
— Ты что спятил?! У него самый мерзкий характер из всех, что мне доводилось встречать. Он невыносим, — прошипела ведьма.
— Зря ты о нём так. У всех есть свои плюсы и минусы.
— Мне наплевать, я не вижу никого кроме тебя. Для меня в этом мире, есть только ты, а всё остальное лишь пустота.
— Повторяю, я не вижу смысла в любви, — холодно и жестко произнёс Кеоран.
Ведьма накинула на плечи старую шаль и вышла, хлопнув дверью.
Кеоран прошёлся по комнате от одной стены к другой. «Странные вы, смертные», — подумал он вслух.
Тем временем, Лир издав невнятный звук, перевернулся на другой бок. Менестрель показалось, что его разговор с Эргевой мог разбудить его.
— Мы тебя не разбудили? — тихо спросил он.
Эстир приоткрыл один глаз. Даже во сне он умудрялся сохранять хитрое и насмешливое выражение лица.
— Да я и не спал почти, так задремал только, — ответил он заспанным голосом.
Он приподнялся на локте и посмотрел прямо в глаза менестрелю.
— А ты, Кирич, циник и подлец! — усмехнулся Лирнэ, — Нельзя так поступать, с тем, кто тебя любит.
— Молчи ты! — ответил Кеоран, улыбаясь, и тонкие пальцы его на мгновение сжали шею Лира.
Элрэт понял, что это всего лишь шутка, хотя весьма нехарактерная для менестреля.
