— Ну что же ты медлишь?! Ты струсил? — прошипел Серый Кот.
— Я ничего не боюсь, — ответил Лир.
— Дурак ты! — сказал Камжен совершенно другим тоном, как будто в дружеской беседе. И схватился руками за лезвие клинка, собрав последние силы, напоролся на него грудью.
— Прощай, Лир, — прохрипел он, выплёвывая кровь.
Лирнэ стряхнул уже бездыханное тело с клинка, не забыв напоследок закрыть глаза трупу.
И побрёл дальше по дороге. И всё ему казалось правильным, и дело его — благой милостью. И что так оно и должно быть.
Наконец-то он заметил Энн, которая всю дорогу следовала за ним, чтобы пронаблюдать за убийством.
— Пойдём домой, — сказала она.
— Пойдём, — сказал Лирнэ, обнимая её.
Он проснулся на рассвете. Взглянув на стены, он понял, что находится не у себя. Рядом лежала Энн, прильнув к нему всем телом.
«Значит, всё происходящее не было сном», — подумал он. — Значит, и другие события вчерашнего вечера мне не приснились. И про таверну и про…», — дальше ему не хотелось думать. Весь ужас произошедшего навалился на него.
«Я убил Камжена по его просьбе», — ему стало жутко от одной мысли. Но у Элрэта была одна черта — оправдывать все свои поступки. «В конце концов, он сам этого желал, и я совершил акт милосердия», — сказал он сам себе.
Но на душе всё равно оставалось погано от того, что хорошего приятеля больше нет. Надо будет поговорить об этом с Кеораном, может быть, он всё это прояснит.
Он посмотрел на Энн и его передёрнуло: нет, она совсем не была ужасна, скорее наоборот. Но это ночь не оставила никаких воспоминаний кроме удовольствия плоти.
Рассвет загорался над стенами города. И дорога змеёй подкрадывалась к воротам. Из леса верхом на белой кобыле выехал Лирнэ Элрэт. Эту ночь он провёл в лесу. Он не мог объяснить себе самому этот странный поступок. Тем более объяснить своё отсутствие всем, кто вдруг этим заинтересуется.
Но знали бы они, как приятно иногда побыть одному. Насладиться тишиной и покоем, потрескиванием дров в костре, ночным морозным воздухом. И пробежаться по снегу вместе с волчьей стаей, которая охотно примет Красного Волка за своего собрата.
Как прекрасно наконец-то отдохнуть от человеческой речи и поговорить с кобылой по-эстирски. Сель не нуждалась в словах, в них нуждался Элрэт.
«Может быть, снова уйти в лес — подумал он, глядя на распростертый вдали город. — Но нет, Мэв не согласится. Зря я недавно сказал, что свободен и волен выбирать. Я в итоге ничего не выбираю. Да и к тому же Совет немало ограничивает мою свободу. Вместо того, чтобы заниматься тем, чем хочу, я обязан выполнять эти дурацкие поручения. Будь оно неладно! Спокойно. Вспомни, как в лесу хорошо и приятно. Что-то я уже думаю, как Кеоран».
