Тень Хаоса | страница 11



Он стоял в кругу, испещренном магическими символами. Он понимал не все, но и те, что он смог разобрать, сказали слишком много. Цель данного круга — открытие портала в царство тьмы и мрака, в измерение населённое мерзкими тварями. Селена читала вслух заклинание на каком-то давно забытом языке. Лир знал, что в здесь не важны слова, а вибрация звука. Колдунья остановилась и произнесла несколько слов на вполне понятном, земном языке:

«Умри для этого мира, умри для всех, кто знал тебя до. Воскресни для Великой Тьмы перед лицом истинного Творца!»

Повеяло холодом, Лирнэ еле сдержал себя в руках, напрягая волю, чтобы не рухнуть на сырые камни магического зала. Это было бы глупо и пожалуй, оскорбительно для хозяев. Подобный прокол мог стоить ему жизни. Тем временем Элрет чувствовал, что его сердце заполняет тьма. Чёрной смолой она обволакивает его сердце, запускает в душу свои холодные щупальца, пускает корни. В душе появилась тоска и тревога, чёрная, разрывающая нутро безнадёжность. Значит таково оно — служить тьме? Всю дальнейшую жизнь придётся сопротивляться этой страшной и губительной силе, не давая ей шанса поглотить себя всего без остатка, чтобы просто остаться собой. Когда-нибудь он найдёт спасенье — в бестелесном пространстве хаоса.

— Встань на колени! — сказала колдунья.

Лир повиновался. Ему было уже всё равно. К тому же эстирский кодекс чести не запрещал становиться на оба колена. Да и существовала ли вообще у наёмника честь?

«Ну, на коленях я, и что? Из такого положения удобно всадить отравленный кинжал ей в ногу, если конечно понадобится».

— Теперь съешь вот это, — она преподнесла Лиру блюдо с куском хлеба, обильно политого человеческой кровью. Кровавое причастие — часть ритуала темных. Хорошо ещё, что не приходится есть вяленных младенцев, как это делают некоторые.

— Встань с колен! Теперь ты воин тьмы и тебе не к лицу эта рабская поза!

Лир не мог сам подняться, силы оставили его, он с трудом встал, хватаясь за протянутую руку Сэма. Голова кружилась. Становилось страшно.

— Давай, приходи уже в себя! — сказала Селена, тормоша его за плечо, — Служение тьме отнимает много сил.

Лир открыл глаза, он сидел на лестнице, прислонившись спиной к перилам. Он не знал, долго ли он был без сознания. На лбу выступил ледяной пот. Ему становилось мерзко и холодно.

Он уже не помнил, как оказался в зале для приёмов. Зашторенные окна, полная темнота, лишь блеск красных свечей не даёт потонуть во тьме и слегка разглядеть лица собравшихся вокруг. Зачатки ночного зрения после ритуала отказывали по полной. На него смотрели одиннадцать пар глаз, что росли в глазницах пустых, похожих на манекены тел. Только лишь одна Силена светилась жизни и властью, только у неё была своя личность. Она кукловод, дёргающей за ниточки паутины, приросшие к мозгам тех, кто отдал себя на служение тьме. Смотреть на них было страшно и горестно.