— Хороша тюря, да аппетита что-то нет, — сказал Димка, откладывая ложку.
— Ай ли? — прищурился Трофимов. Моргунов засмеялся.
— Да знаешь, Игнат Трофимович, я как-то летом на Перевальной с непривычки после изюбрятины всю ночь просидел в кустах. А сейчас не лето!
— Обвыкнешь! — засмеялся Трофимов.
— Так-то оно так, — согласился Моргунов, — да пока обвыкну… На скорую руку мы сварили себе мясной суп.
— Игнат Трофимович, правду говорят, что будто у вас когда-то мертвый тигр ожил? — спросил Димка, укладываясь спать.
— Как? — не понял Трофимов.
— Да рассказывают, будто в молодости вы с батей убили тигра. Пошли в деревню, взяли лошадь, привязали тигра к телеге, чтобы не свалился, и двинули. Шли, говорят, по улице, а за вами зеваки толпой, и только к дому заворачивать — тигр возьми да и оживи. Пуля вроде его по башке скользком саданула. Тигр как рявкнет — лошадь на дыбы и в намет, людишки — кто куда. Прет, значит, кобыла по деревне, а в телеге привязанный тигр…
— Врут люди, — засмеялся Трофимов.
— Жаль, — разочарованно сказал Димка.
— Что жаль?
— Жаль, что врут, а то ведь где такое увидишь. Наутро мы увидели, что тигриная семья перешла Б. Уссурку и пошла его правым берегом. Темп нашей ходьбы все ускорялся, мы все дальше уходили в верховья реки, в глухие, безлюдные места. Вскоре нам попался медвежий след, который потянулся за тигриным.
— Гляди, сколь ходового медведя нынче, — заметил Трофимов. — Давно не упомню, чтобы так зверь шел… Я сказал ему, что и мы видели следы двух шатунов.
— Это что! — махнул рукой Трофимов. — Бывает куда как много. Неурожай где-то, не лег зверь — вот и переходит.
Слова Трофимова подтвердились. К вечеру вслед тигрице с тигрятами шло уже два медведя.
— Какого черта они прутся? — спросил Моргунов.
— За объедками, — ответил Трофимов. Вскоре нам встретилось место, где тигрица убила изюбра. На ночь тигры ушли от добычи, а вернувшись на следующее утро, нашли только обглоданные кости.
— Вот нечисти косолапые! — ругался Селедков. — Все ж задержались бы тигры…
Остановившись на ночлег, мы с облегчением сбросили тяжелые котомки. Плечи у меня ныли тупой давящей болью.
После ужина, укладываясь спать, Трофимов сказал, ворочаясь в тесной палатке:
— Ох и жирны вы, мужики, ровно медведи перед лежкой — случись что, так и не выберешься…
— Пожар, что ли? — спросил Димка.
— Может, и пожар, а может, и того смешнее… Вот зачнет тебя тигра лапой выуживать, — лукаво посмотрел он на Моргунова.
