Часы показывали половину девятого, когда мы вышли на берег Б. Уссурки и в изнеможении опустились возле оставленных лыж.
— Пропал Новый год! — с досадой сказал Димка, растирая затекшее плечо.
— Может, пойдем к старику?
— И клетку у него делать из-за одной ночи..? Да и выпить у него, наверное, нет, — добавил он.
— И мексиканки, наверное, уже поджидают, — не удержался я.
— Да, все нехорошо…
Идти на лыжах и тащить на плечах рысь стало совсем невозможно. Груз раскачивался и валил нас с ног.
— Какого черта мы ее прем на себе, как принцессу?! — возмутился Димка. — Пусть волочится!
Их охотничьих лыж получились отличные санки. На концах лыж мы провертели ножом дырки и из остатков вязочного материала и полосы одеяла соорудили упряжь для собак.
— Хо-хо! — обрадовался Димка. — Я буду сегодня пить медовуху и танцевать индейский танец!
— А клетку?
— Елки-палки… забыл! А что, если посадить их вместе?.. Нет, рискованно: шут их знает, как они живут между собой — вдруг начнут грызть друг друга… К черту клетку! Бежим прямо в деревню — там что-нибудь придумаем.
До полуночи оставалось три часа и двадцать пять километров пути. Собаки легко стронули с места свою поклажу, и мы побежали за ними следом. На зимовье свернули только затем, чтобы сменить лыжи на нарты. В половине двенадцатого ночи мы взбирались на берег возле Мельничного, а еще через десять минут открыли дверь в дом Аянки.
У него уже собрались гости.
— Дима Моргун пришел! — всплеснула руками хлопотавшая возле плиты Ульга.
Мы втащили завернутую в одеяло рысь и бросили на пол.
— Что это? — удивленно спросила Ульга. Из комнаты вышла русская женщина с девочкой лет восьми.
— Новогодний подарок принес, невеста, — сказал Димка.
Женщины с любопытством подошли ближе. Моргунов сдернул одеяло, и они с криком отпрянули в сторону. На них сумасшедшими глазами смотрела с пола рысь.
— У тебя короткая память! — резко сказал Моргунов и отвернулся к окну,
Сузев молчал, наклонив голову. Мы сидели за столом в доме Аянки и обсуждали кандидатуры тигроловов. Разрешение на отлов тигров было получено, и нам предстояло послать кому-то приглашение. Перед столь редкой и ответственной охотой в Сузеве заговорил дух осторожного хозяйственника. Он предложил вызвать трех человек, опасаясь, что с меньшим числом людей мы не справимся, и Моргунов со всей страстью восстал против этого. У него возмутилось самолюбие тем недоверием, которое выразил Сузев по отношению к нам.
— Вызвать одного Игната Трофимова, пятым взять Степана Селедкова — охотник он добрый.
