Димка о чем-то разглагольствовал, но вдруг замолчал на полуслове и потянул с плеча винтовку.
— Волк! — выдохнул он. Впереди из-за поворота реки выбежала собака.
— Стой! — крикнул я, задерживая его выстрел. Он вопросительно глянул на меня.
— Ты что? Собака ведь…
— Волк! — нетерпеливо повторил он, поднимая винтовку.
Я подскочил к нему, схватил за ствол и в ту же секунду увидел то, что уже раньше было видно ему и скрыто от меня излучиной реки. За собакой из-за поворота выскочил волк. Заметив нас, они мгновенно остановились. Замерли и наши собаки. Секундное оцепенение. Отпустив чужую винтовку, я рванул свою, но звери, круто развернувшись, дружно бросились в чащу. Загремели запоздалые выстрелы. Собаки с лаем бросились в погоню, но вскоре вернулись. Это была непонятная встреча. Следы обманывать не могли — на снегу действительно отпечатались лапы собаки и волка. Подобное соседство было удивительно, и мы спросили подоспевшего Сузева, что б это могло значить, но ничего вразумительного он не ответил. Мы решили поинтересоваться об этом у Аянки.
Вечером следующего дня мы сидели в зимовье в ожидании, когда закипит похлебка. Сузев что-то штопал, я читал захваченный из деревни томик ОТенри. Моргунов колдовал над кастрюлей. За день мы обегали все окрестные места, но так и не встретили ни кабанов, ни следов рыси. Я ходил на знакомый мне «огород», но виденных прежде следов не обнаружил. Сузев пошел туда, где мы поймали первую рысь, и нашел там дикую свинью, задранную медведем. Судя по всему, это был шатун, следы которого я уже видел однажды. Моргунов сразу же загорелся устроить на него охоту.
— На кой нам нужен этот медведь? Толку с него что с козла молока— шкура да кости, наверное… — сказал Сузев.
— Тебе не нужен — не ходи, а мы пойдем, — ответил Моргунов, уверенный в моей поддержке.
— Завтра надо идти на правый берег — мы, считай, на нем и не были, а там могут быть рыси, — продолжал Сузев.
В это время за дверью залаяли собаки и послышался чей-то невнятный голос. Собаки замолкли, дверь отворилась, и вместе с клубами морозного пара появился Аянка. Старик поздоровался и тяжело уселся на чурбан. Он был стар, и ему все тяжелее становилось ходить.
— Рысь нашел, Яков Могович? — нетерпеливо спросил его Сузев.
Аянка помолчал, стряхнул об колени меховые рукавицы и произнес два слова:
— Тигры, Сузя!
