— Охотнички! — кипятился Димка. — Чайку захотелось! Соснуть бы еще… Так мы ее всю зиму будем гонять…
Собаки, почуявшие близость зверя, рвались вперед, С ходу мы взобрались на высокий хребет и перед нами открылась широкая долина. Мы находились, по всей вероятности, на водоразделе притоков Б. Уссурки. Какое-то время след вел гребнем хребта: рысь шла широко. Следы свернули вниз и привели в чистую падь.
— Пускаем! — решительно сказал Димка, намереваясь отцепить Жулика.
— Стоит ли? — усомнился я.
— А чего ждать?
— Она далеко — собаки, сам знаешь, какие…
— Не будет дурой — залезет на дерево!
— Давай! — поддержал его Сузев.
Собаки ушли по следу молча, но не успели мы пройти и полкилометра, как где-то впереди раздался лай, быстро удаляющийся в сторону хребта.
— Слышишь?! — обрадовался Моргунов. Мы оставили след и побежали к хребту. Забыв усталость, поднимались все выше и выше. Лай кружился где-то на самой вершине высоченной сопки.
— Посадили! — крикнул Моргунов, и мы побежали быстрее.
Не менее получаса штурмовали мы сопку, задыхаясь и обливаясь потом. Наконец между деревьями показалась оголенная скала, венчавшая ее вершину. Вокруг бегали собаки и лаяли уже без особого энтузиазма. В глазах плыли цветные круги, и я сначала ничего не мог рассмотреть. Пригнувшись к земле, Димка долго разглядывал скалу и наконец повернул растерянное лицо.
— Не пойму, кажется…
— Кабарга! — удрученно воскликнул Сузев, присмотревшись.
Действительно, на скале стояла загнанная туда собаками кабарга. Досада на нелепый случай, отнявший у нас столько сил и времени, вылилась в проклятия. Теперь было ясно, что сегодня рысь не догоним.
— Ну, быть тебе в котелке! — сказал Димка, вскидывая винтовку.
Грянул выстрел, но кабарга осталась на месте. Моргунов передернул затвор. Еще раз прокатилось эхо выстрела по тайге, и снова кабарга осталась на месте. Промахнулся Димка и в третий раз.
С таким же результатом выстрелил и Сузев.
— Что за напасть… — пробормотал он, повторно прикладываясь к винтовке.
Выстрел — и кабарга только присела на задние ноги.
— Бежим, братцы, отсюда — здесь дело нечистое, — вполне серьезно промолвил притихший Димка.
Я усмехнулся: со стороны мне хорошо было видно, в чем дело. Мы еще не отошли от сумасшедшего бега, наши легкие работали, как кузнечные мехи, руки дрожали и не только ствол, а и сами стрелки дергались.
Прижав винтовку к дереву, я задержал дыхание и надавил на спуск. Невидимым ураганом кабаргу сбросило со скалы. Торопясь, мы растолкали куски мяса по рюкзакам и, пристегнув собак на поводки, заскользили по сопке. Скоро мы спустились в падь и вышли на след беглянки. Зверь не изменил хода и шел по направлению к зимовью. К вечеру у животного появились первые признаки усталости. Рысь несколько раз ложилась отдыхать, и нас так и подмывало спустить собак. Но мы решили гнать ее до тех пор, пока она будет идти в сторону зимовья. День угасал, унося с собой свет и тепло. Впереди предстояла еще одна долгая, холодная ночь. От усталости нам не хотелось даже разговаривать, и ночлег мы готовили молча.
