— Мария Павловна, пойдите в сад, погуляйте со своим внуком. Я тут сама с ними справлюсь.
— Позвольте, мадам, вот ордер на обыск, — сказал комиссар весьма вежливо.
Солдаты ходили по всем комнатам, но вели себя вежливо. В конце концов комиссар дошел до спальни Мати и сразу же остановился перед картиной, которую много лет назад подарил ей Борис Владимирович.
— Где вы взяли эту картину?
— Один друг подарил. Не правда ли, чудная? Это долгая история. Мой друг купил ее в Париже у очень бедного, но исключительно талантливого художника. Он купил у него целую коллекцию картин и подарил мне вот эту. Почему вы спрашиваете?
— Какое совпадение! Знаете, я — этот художник. Вы знаете Великого князя Бориса Владимировича! Я позже по фотографии в газете узнал, что был моим покупателем.
— Я, собственно, жена его брата, а вы, значит, Давид Лещинский, — сухо заметила Мати.
— Да, я тот самый. Где они? Они не в Петрограде, я знаю.
— Они здесь, арестованные вашими товарищами, помните, в прошлый раз, господин… Лещинский. — Мати душила злость. — Их мать в саду с нашим мальчиком.
— Не называйте меня господином.
— А как вас называть? Месье художник? Вы жили в Париже, так что знаете французский.
— Знаю, только умерьте Ваш сарказм. Называйте меня просто комиссар Лещинский. Я рад познакомиться с величайшей русской балериной. Сейчас я спешу. Я советую вам никому ничего не рассказывать, Вы весьма неосторожны. Я скоро вернусь.
Он скомандовал солдатам оставить дом, вышел и сел в машину. За ним выехала со двора и машина с бойцами. В доме ничего не тронули.
Прошло три дня. Мати не спала ночи и думала, что Лещинский скоро явится арестовать их всех, поскольку она была такой дурой и выдала ему, кто есть кто. Марии Павловне она ничего не сказала, зачем пугать? Великая княгиня стала очень набожной, по ночам Мати слышала ее бормотание перед иконой Всевышнего. Мария Павловна просила у Бога защиты.
На четвертый день Лещинский явился. Он прибыл в том же автомобиле, что и в первый раз. Она увидела его в окно. За Лещинским из машины вышли Андрей и Борис. Мати полетела по лестнице вниз, как птица. Андрей обнял ее. Борис расцеловал ее в обе щеки. Лещинский стоял молча в стороне — лицо напряженное, — курил одну сигарету за другой.
— Спасибо, спасибо, милый Лещинский. — Мати не удержалась и тронула рукав его кожаной куртки. — Мы вам обязаны нашими жизнями. Можно Вас поцеловать, товарищ Лещинский?
— Бросьте ваши глупости и не благодарите меня, слишком рано, если местный Совет узнает, всех нас расстреляют. Я даю вам всем только несколько часов. На рассвете приеду к вашим. Дорога в горах очень трудная, так что приготовьте все, что нужно, мадам. Поедете на двух машинах, я приеду с верным человеком, который поведет вторую.
