Белькреди. Как бы это сказать? Кто-то холодно возбужден.
Синьора Матильда. Ничего подобного! Такова его натура, доктор. Он был немного странный, конечно, но от избытка жизненных сил, вдохновенных порывов.
Белькреди. Я не говорю, что он симулировал возбужденность. Даже напротив, часто эта возбужденность была вполне искренней. Но я готов поклясться, доктор, что он сейчас же сам начинал видеть себя со стороны в этом состоянии. В этом вся штука! И я думаю, что это случалось с ним при каждом непроизвольном возбуждении. Больше того, я уверен, что он страдал от этого. Иногда он очень забавно сердился на самого себя.
Синьора Матильда. Это верно!
Белькреди (синьоре Матильде). А почему? (Доктору.) Конечно, потому, что этот взгляд со стороны сразу же разрушал в нем живую связь со своим собственным чувством; ведь он не притворялся, это чувство было искренним, и тем не менее он сразу же начинал его оценивать… ну, как бы это выразить… оценивать рассудком, стараясь разжечь в себе ту душевную искренность, которой ему не хватало. И он сочинял, преувеличивал, раздувал без удержу, чтобы оглушить себя, чтобы не видеть себя со стороны. Он казался непостоянным, тщеславным и… ну да, можно сказать, иногда даже смешным.
Доктор. А… может быть, необщительным?
Белькреди. Вовсе нет! Он был очень общительным! Большим мастером по части устройства живых картин, танцев, благотворительных спектаклей – для развлечения, понятно! Иногда он превосходно играл, могу вас уверить!
Ди Нолли. А сойдя с ума, он сделался великолепным и страшным актером!
Белькреди. И сразу же! Представьте себе, когда случилось это несчастье и он упал с лошади…
Доктор. Он ударился затылком, не правда ли?
Синьора Матильда. Ах, какой ужас! Он ехал рядом со мной, и я увидела его под копытами вставшей на дыбы лошади…
Белькреди. В первый момент мы не подумали, что он сильно ушибся. Конечно, все остановились, возникло замешательство; все бросились смотреть… но его сразу же подняли и отнесли в виллу.
Синьора Матильда. Никакого следа! Даже самой маленькой ранки! Ни одной капли крови!
Белькреди. Подумали, что он просто лишился чувств…
Синьора Матильда. А когда часа через два…
Белькреди…он вновь появился в салоне виллы, – я именно это хотел сказать…
Синьора Матильда. Ах, какое у него было лицо! Я сразу же заметила.
Белькреди. Ну, нет! Не говорите! Поймите, доктор, мы ничего не заметили.
Синьора Матильда. Потому что вы все были как сумасшедшие!
Белькреди. Каждый в шутку играл свою роль! Настоящее вавилонское столпотворение!
