Джессику интересовало, была ли права Труди, когда говорила, что «Бабочка» больше, чем просто место, где занимаются сексом. Может ли женщина найти самовыражение и удовлетворение, воплотив свои фантазии? Верный ли это путь, чтобы получить ответы на вопросы, катарсис, очищающий от прежних страхов, подавляемых чувств и табу?
Зачем я здесь? — вновь задала себе вопрос Джессика, но тут пришла администратор и пригласила ее на собеседование с директором.
Вдруг, к своему удивлению, она подумала о Джоне.
Наверху Джессику провели в комнату в блеклых желто-коричневых тонах. Индейский ковер на полу, высохшие растения в глиняном горшке, репродукция на стене. На кофейном столике стояли хрустальный бокал с белым вином, два бокала на длинной ножке и блюдо с маленькими бутербродами. Джессика села и вдруг почувствовала, что нервничает.
Мысль о Джоне неотвязно преследовала ее.
Если бы он узнал, что она постоянно думает о нем, это бы ему понравилось. Он любил представлять себя ее опекуном, ее совестью. Что ж, в определенном смысле так оно и было. Она сама позволила ему занять это место, ей некого было винить, кроме себя самой. Джон вошел в жизнь Джессики, когда у нее был сложный период — она переходила из колледжа в юридический институт. В детстве и юности отец, а потом церковь были ее проводником и совестью. Потом она поступила в колледж, оказалась вдали от отца и его авторитета. Церковь также потеряла для нее свое значение. Когда она встретила Джона, он немедленно заполнил пустоту в ее жизни. Даже когда они только начали встречаться, Джон говорил ей, что носить, с кем дружить, заказывал для нее в ресторане, решал, какие фильмы им смотреть. И Джессика позволяла ему быть главным во всем. Она была влюблена, и ей очень хотелось сделать ему приятное.
Сложность заключалась в том, что, когда она закончила юридический институт и начала свою собственную карьеру, их роли не изменились. Да что там говорить, ведь сегодня утром, прежде чем она ушла из дома на встречу с Хатчинсоном, Джон в очередной раз раскритиковал ее костюм. Чтобы не обострять отношения, она поднялась наверх и переоделась.
За восемь лет замужества она ни разу не ослушалась его.
Сегодня же она не подчинилась его воле, причем самым непростительным образом. Внезапно она поняла, почему она решила вступить в клуб «Бабочка», — ей захотелось нарушить правила Джона. У нее даже закружилась голова от собственной смелости.
В этот момент вошла директор «Бабочки». Это была прекрасно одетая, высокая стройная женщина около пятидесяти лет. Она тепло приветствовала Джессику. Они сразу перешли к делу.
