— Ты помнишь мою кузину Алексис? — спросила Труди.
— Да, помню. Она педиатр.
— У нее есть подруга, хирург, они вместе учились в медицинском институте. В общем, подруга Алексис помогла ей вступить в своего рода частный клуб, а теперь Алексис дала и мне рекомендацию. — Убедившись, что их никто не слышит, Труди наклонилась к Джессике и приглушенным голосом рассказала ей о своих приключениях.
Когда она закончила, Джессика засмеялась:
— Ты шутишь!
— Нисколько, Джесс.
— Но… — Джессика посмотрела через плечо и продолжила тише: — Это что, самый настоящий бордель? Женщины-клиенты, мужчины, там работающие, они… Как они называются?
— Партнеры.
— Не могу поверить. Здесь, в Беверли-Хиллз? Как такое можно удержать в секрете?
— Я не собираюсь трепаться об этом с кем попало. Полагаю, так же думают и другие члены клуба. Мы подвергаем себя риску, поскольку это противозаконно. Желающих вступить в клуб очень тщательно проверяют. Проникновение журналистов или полицейских исключено.
— Но это опасно. А болезни? СПИД?
— Это безопасней, чем случайное знакомство в субботу вечером. Партнеры часто проверяются, они обязаны пользоваться презервативами.
— Зачем ты это делаешь, Труди? Не с твоей внешностью платить за секс.
— Это не просто секс, Джесс, хотя он составляет важную часть. — Труди отодвинула тарелку и взяла чашку кофе. — Это больше. Игра. Видишь ли, в «Бабочке» ты можешь осуществить любой свой каприз. Ненадолго сделать мечты реальностью.
Джессика откинулась на стуле, в темно-карих глазах светился интерес. Она вполне могла поверить, что Труди ввяжется в нечто подобное, она всегда любила рисковать, бросать вызов судьбе, чувствовать опасность.
— Что конкретно так потрясло тебя вчера вечером? Труди нахмурилась, потому что не могла точно ответить на этот вопрос. Собственно, для себя она тоже пыталась определить, почему она получила чрезвычайное удовлетворение и наслаждение от вчерашней встречи.
— Он прекрасный любовник, — сказала она тихо, и взгляд ее стал отсутствующим. — Очень внимательный. Делал только приятное мне. Но… — Пальцы ее пробежали по светлым волосам. Было нечто большее, что она не могла сформулировать. — Может быть, элемент фантазии. Сознание, что мы не знали друг друга, не собирались обмениваться телефонами и притворяться, что еще увидимся. — Она посмотрела на Джессику и покачала головой. — Я в самом деле не знаю. Только когда я вошла в комнату и потом появился он, ощущение было такое, как будто реальный мир перестал существовать. На несколько часов мои неприятности, опасения, разочарования растворились. Я была свободна и жила в придуманном мной мире.
