— Хосе, — сказала она утомленно, — я действительно много работаю. Это уже седьмые сутки подряд в реанимационном отделении.
Мендос даже присвистнул от удивления. Все ужасно не любили суточные дежурства в реанимации. Этот неблагодарный труд в основном возлагался на новичков и ординаторов.
— Это с чего же? Только не говори, что тебе нужны деньги!
Нет, ей не нужны были деньги. Но говорить этому красавчику из отделения ортопедической хирургии, в чем была ее нужда, Линда тоже не собиралась. Она не собиралась говорить, например, о том, что не хочет идти в свой дом на берегу океана, где царствовало одиночество. Казалось, что оно поджидало хозяйку каждый вечер, притаившись сразу же за входной дверью. Это холодное одиночество накатит на нее, как звуки прибоя, и Линда так и замрет на пороге, не в силах двинуться вперед.
Как она могла рассказать все это мужчине, который просто купался в женском внимании на ежевечерних пирушках?
Дежурства в реанимационном отделении давали Линде повод остаться в больнице и спать в одной из комнат, отведенных для дежурных врачей.
Больничный комплекс Святой Катерины был расположен недалеко от побережья и пересечения крупных дорожных магистралей, поэтому через его реанимационное отделение проходило гораздо больше пострадавших автомобилистов, виндсерферов и просто прохожих, чем в среднем по клиникам города. Работа в этой больнице занимала все время и не позволяла Линде думать о чем-либо другом. Она осматривала больных, занималась диагностикой, накладывала швы, оперировала. Она выпивала за сутки неисчислимое количество чашек крепчайшего кофе, питалась бутербродами второй свежести из автоматов и теряла в весе. Она была палочкой-выручалочкой для всего хирургического отделения.
Линда чувствовала, что Хосе Мендос изучает ее, но не обращала на него внимания. Когда три года назад этот молодой да ранний костоправ, лечивший до того только известных спортсменов и кинозвезд, впервые появился в больнице, то сразу же положил глаз на незамужнюю и держащуюся несколько отчужденно Линду. Она отшила его в твердой, но не обидной форме. С тех пор Линда была загадкой для Мендоса. Он знал, что она не замужем и ни с кем не встречается, как то утверждали всезнающие больничные сплетницы. Казалось, что все, чем она занималась, была работа.
— Можно дать тебе совет, дорогая? — спросил Мендос.
Линда взглянула на него. Хосе был красивым мужчиной. Это особенно заметно на фоне неказистых хирургов клиники Святой Катерины. Внешность и горячий латиноамериканский темперамент делали его неотразимым в глазах женской части медперсонала больницы.
