Археологические находки двадцатого века, в частности таблички Рас Шарма[114], означают, что теперь стало известно гораздо больше о древних ханаанских ритуалах. Мы отметили интересное их сходство с ритуалом посвящения главной, Третьей ступени масонства, в котором кандидата символически убивают перед воскрешением. Профессор Хук связывает Мелхиседека с контекстом, который мы признали имеющим отчетливый масонский оттенок:
В начале второго тысячелетия до нашей эры мы обнаруживаем, что царь, представляющий одновременно и бога и народ, находится в центре эмоциональной религиозной деятельности, целью которой является сохранение тех материальных благ; от которых зависит благосостояние общины. Эта деятельность предполагает существование того, что мы можем назвать стереотипными формами, и связана с существованием организованной группы людей; владеющих знанием правильных способов проведения ритуалов, а также наличие мифа; который включает в себя ситуацию, задействованную в ритуале. Возможно, в начале была отдельная личность, владеющая знанием и магической силой; обладание которыми поставили его в центр религиозной деятельности общины а в силу все возрастающей сложности городской жизни произошла передача функций. Бог стал воплощением мистической силы, управление которой было изначальной целью ритуала; а жрец стал хранителем священных знаний необходимых для правильного исполнения ритуала. В то же время царь, все еще воплощение бога во время великих ежегодных церемоний, стал центром светской деятельности общины, главой государства в деле ведения войн, осуществления политики и отправления судебных функций, а также в качестве воплощенного бога собственником земель.
Ранние месопотамские источники указывают на существование «жреца-царя», примером которого может служить таинственная фигура Мелхиседека видимо, этот пост сохранялся в Ханаане времен Авраама.
В общем случае ежегодная церемония состояла из подготовки священного здания очистительными обрядами, некоторые из них символические, с аллюзией к мифу. Затем царь принимал участие в ритуале, в котором он освобождался от знаков царского достоинства у дверей храма, исповедовался жрецу, который бил его по обеим щекам, а затем вручал ему знаки царской власти. Эта часть ритуала, по всей вероятности, отражает более раннюю церемонию ритуального убийства царя, когда появлялись признаки ослабления его сил. Затем наступала главная и, видимо, тайная часть ритуала: драматическая инсценировка смерти бога, за которой следовало его воскресение. Память об этой части ритуала сохранилась в еврейской поэзии в мифе о битве Яхве с драконом
