Подойдя к стоящему у дальней стены старому зеркалу в массивной раме тёмного дерева, я посмотрел на своё отражение. Жуть. Как бы за выбравшегося с погоста упыря не приняли. Взъерошенный и помятый. Лицо белое-белое... А загара как и не бывало. Тёмно-серые мешки под глазами и налитые кровью глаза тоже добавляют выразительные штрихи к портрету беспробудного пьяницы. И никому не докажешь что посидел только вечерок, а не квасил добрую декаду.
Махнув рукой своему отражению, я отвернулся. Неохота и смотреть на эдакую рожу. И пошлёпал к двери. На ходу подхватил валяющийся на коврике пояс с оружием, но переоценил свои акробатические возможности. Когда разгибался меня повело вбок, и я чуть не свалил эту дурацкую лоймскую вазу, стоящую на тумбе у стены. Надо было давно её выкинуть или задарить кому-нибудь. Всё равно не нужна. Да теперь уж пусть остаётся. Может, Роальд с Трисс найдут ей применение, когда дом отойдёт им.
- Вельд, ты живой? - воззвал я к своему приятелю с верха лестницы.
- Не знаю... - спустя некоторое время простонал тот.
Спустившись вниз, я обнаружил две початых бутыли вина на столике у лестницы и тут же цапнул ближайшую. Глотнул, и сразу полегчало. Прямо-таки целительное зелье, а не вино.
- Дай и мне хлебнуть... - простонал приоткрывший глаза Вельд, и вытащив из-под подушки трясущуюся руку, протянул её ко мне.
Пока поправлялись, не меньше четверти часа минуло. Ну зато взбодрились и жизнь перестала казаться такой уж унылой. Меня, правда, продолжали донимать вспышки боли в груди, но с этим пришлось смириться.
- Кэр, а куда ты хотел-то на рассвете ехать? - спросил Роальд. - Что-то я запамятовал...
- Да уже никуда, - с досадой махнул я рукой. - Проспали.
- В порт собирались, - вспомнил Вельд. - Посидеть на открытом балкончике "Чёрной жемчужины" и поглядеть на море.
- В управу поедем, - осторожно потрогав обматывающий моё туловище кокон, сказал я. - Надо к тьеру Эльдару заглянуть.
- Надо так надо, - решительно поднялся с кресла Роальд.
Фрай видимо решив, что мы куда-то опаздываем, погнал так, что у меня глаза на лоб полезли. В грудь будто дубиной ударяли на каждом выступающем из мостовой камне. И это только первый день прошёл... Что ж дальше-то будет? Неужто придётся лежать без движения и скулить от боли?
Выбираясь у управы из экипажа, Вельд даже поинтересовался у меня, отчего я так мрачен. Да что ему скажешь? Сославшись на излишне выпитое, я подмигнул приятелю и, обогнув его, пошёл вперёд.
