Вот тут-то Проспер Маурисович чуть-чуть опомнился и заорал самым жутким из своих наиболее жутких голосов.
Поорав некоторое время, Проспер Маурисович увидел себя лежащим на чудно пахнущей травке, под, извините, сенью кущ и кустов. Что-то над ним такое ласково цвирикало и даже вроде с нежным аханьем какие-то голые женщины пролетали сквозь листву перед ним.
К голым женщинам Проспер Маурисович всегда относился с очень большим почтением. Без преувеличения можно сказать, что голых женщин Проспер Маурисович обожал. Его кожный покров наэлектризовывался, когда Проспер Маурисович хотя бы даже просто думал про голых женщин. Волосы и все остальные части тела у него просто дыбом вставали, когда он про голых женщин позволял себе думать. И вот тебе пожалуйста — упасть с такой высоты и вместо костоломства узреть целые грозди голых женских телес — да еще каких!
— Хе-хе! — сказал себе Проспер Маурисович. — Прокляни меня Комкон, сисечки!
В кущах что-то польщенно и вместе с тем призывно забулькало, однако момент неземного блаженства тут же и кончился, сменившись моментом прибытия группы экстренной помощи.
Чьи-то руки (среди них руки Тима! который сейчас убьет!) утащили его из-под сени кущ и кустов, быстро-быстро (кто-то кричал: «Кажется, дышит еще!», хотя к тому времени Проспер Маурисович от возмущения только что не орал) приволокли его на поляну, бросили довольно чувствительно около плетеного кресла и стали жутко тискать и перевязывать обрывками собственых одежд.
— Прощайте, прекрасные голые женщины! — сказал про себя (точнее, про голых женщин) Проспер Маурисович, но мысли его торжественные прервал Тим, грубо ухвативший его за грудки и закричавший очень раздражающим криком:
— Ну уж нет! Только не умирай!
Умирать вообще-то в планы Проспера Маурисовича совсем не входило. Больше того, мысли о смерти, этой вечной спутницы наших надежд, чужды были совершенно Маурисовичу Просперу. Ему вдруг захотелось любить — какую-нибудь из тех голых женщин, — но чтобы не так как-нибудь, а с очень серьезными намерениями, и, главное, впервые за всю свою героическую жизнь Проспер Маурисович напрочь забыл про вечную погоню за странностями, и причудился ему чей-то беретик, и профиль вполоборота и с удивлением Проспер Маурисович узнал в этом профиле жену свою, Аугусту Ричардовну, и вот именно Аугусту Ричардовну, к великому Проспера Маурисовича удивлению, захотелось ему любить, несмотря на вполне достаточное количество лоботрясов, совместно с нею прижитых.
