— Скажи когда-нибудь «забудь». Но никогда тебя я не забуду, Забытый путь!..
Он медленно открыл глаза.
— Я разработаю это в поэму и посвящу вам.
— Мерси. Только рифмы у вас не хватает.
— Так вам нужна рифма? О! Как это банально! Вам нравятся рифмы! Эти пошлые мещанки, ищущие себе подобных, гуляющие попарно. Я ненавижу их! Я заключаю свободную мысль в свободные формы, без граней, без мерок, без…
— Ах, боже мой!.. Смотрите, там идут! — прервала его Софья Ивановна, указывая на группу рабочих, шедших в их сторону. — И, кажется, Петин помощник с ними!.. Куда нам деться?!
— Спрячемся в пустой вагон и обождем, пока они уберутся, — предложил находчивый поэт.
— Я его не боюсь, — продолжала Софья Ивановна, топчась в волнении на одном месте, — только я такая растрепанная… и не могу же я ему объяснить при рабочих, что лезла на насыпь… Господи! Как это все глупо!
— Серьезно, самое лучшее — переждать в вагоне.
— Да как же я туда попаду? Тут и подножки нет.
— Позвольте, я подсажу вас. Только поторопитесь, а то они нас заметят.
Софья Ивановна кое-как влезла, оборвав окончательно кружевную оборку и запачкав платье обо что-то очень скверное. За нею следом вскочил и декадент, обнаружив необычайную ловкость и розовые чулочки с голубыми крапинками.
— Теперь встанем в тот угол. У, как здесь темно и прохладно. Все это напоминает мне милую, старую сказку… И жутко… и сладко.
— Ах, да замолчите же, они сейчас подойдут, — просила Софья Ивановна.
— Забытый путь! — не унимался декадент. — Но никогда тебя он не забудет. Забытый путь!
Он вдруг замолк, прижав палец к губам и таинственно приподняв брови. К вагону подходили: послышались шаги, голоса… Остановились около…
— Этот последний вагон, что ли?
«Помощник! Петин помощник! — думала Софья Ивановна, замирая от страха. — Господи! Как все это глупо! Зачем я сюда залезла!.. Ведь это совсем скандал, если нас увидят!»
— Отцепили? — спросил тот же голос.
— Го-то-во! — прокричал кто-то.
Дверь вагона, двигаемая чьей-то рукой, с грохотом захлопнулась… Тихо простонал рожок стрелочника, где-то недалеко отозвался свистком паровоз, и вдруг вагон, дрогнув, как от сильного толчка, весь заколыхался и, тихо покачиваясь, мерно застучал колесами.
— Господи, боже мой!.. Да что же это?.. — шептала Софья Ивановна. — Они, кажется, повезли нас куда-то?
— Да, мы как будто едем, — растерянно согласился поэт.
— Вероятно, наш вагон переводят на другой путь…
— Уж это вам лучше знать. Вы жена начальника станции, а я не обязан понимать этих маневров.
