Мэнди положила голову на плечо Джесса, ее горячее дыхание обжигало его тело.
— Это комната конюха, — прошептала она.
Джесс не решился войти в сарай, и тогда Мэнди показала рукой на закрытую дверь в пристройке. Джесс распахнул ее настежь, а когда они вошли, плотно захлопнул ее. Луч лунного света пробивался через окно, освещая маленькую кровать. Джесс положил Мэнди на любовное ложе, а сам немного отошел, любуясь ее покрасневшим лицом, полными губами и упругой грудью.
— Кто тебе нужен? — прошептал он. — Кого ты хочешь?
Комок застрял в горле Мэнди.
— Тебя, Джесс, только тебя.
Встав на колени у кровати, он прижался губами к чувствительной коже на ее бедре. Все ее тело нестерпимо запылало, бедра конвульсивно сжались. Подняв руки над головой, она схватилась за металлическую спинку кровати и зажмурила глаза от болезненного желания. Его губы медленно скользили по ее бедру, руки прикасались к горячей плоти. Для Мэнди это было пыткой, самой сладкой пыткой, какую только можно себе представить.
Джесс внезапно остановился и, подняв голову, встретил ее вопросительный взгляд. Она увидела в его глазах необъяснимую злость, но, стараясь не замечать ее, прошептала:
— Джесс, пожалуйста…
Джесс уже стоял без ботинок и носков, поднеся руку к верхней пуговице на рубашке. Мэнди, приподнявшись, попросила:
— Нет, позволь мне.
Дрожащими пальцами она расстегивала пуговицы, и каждое ее прикосновение к коже, словно электрический ток, пронизывало его насквозь. Его дыхание все учащалось. Сходя с ума от желания овладеть ею, Джесс нетерпеливо расстегнул пряжку на джинсах и снял их. Наклонившись над ней, он прижал ее к себе.
— Ты моя, Мэнди, — прерывисто сказал он.
Их губы соприкоснулись. Со стоном Джесс рухнул на нее и перевернулся так, что она оказалась поверх него.
С первым толчком его затвердевшей плоти Мэнди изогнулась, опершись руками о его грудь.
— Моя, — повторил Джесс сквозь стиснутые губы, — всегда моя.
— Да, — затрудненно дыша, сказала Мэнди, когда первая волна наслаждения овладела ею, — да-а.
Она закричала, почувствовав, как обжигающая струя хлынула в нее.
Мэнди медленно открыла глаза. Как трудно все же просыпаться после такой ночи любви. Кажется, что это только сон, проснешься — и все исчезнет, все пропадет с первыми лучами солнца. Она почувствовала ноющую боль между ног и нежно улыбнулась при воспоминании о ее причине. Повернувшись на спину, она убрала все еще влажные волосы с лица. Ах, как приятно почувствовать себя женщиной, его женщиной. Это действительно прекрасно — любить и быть любимой.
