А когда наступал мой черёд садиться за руль, мне приходилось постоянно терпеть его глупости. Чак говорил, что я подолгу пялюсь в боковые зеркала, вместо того чтобы ехать просто прямо. Мол, хорошему водителю вообще незачем смотреть в боковые зеркала. А когда он выполнял роль штурма¬на, держа на коленях атлас автомобильных дорог, который мы купили на бензоколонке, мы постоянно уезжали куда-нибудь не туда.
— Направо! — кричал он. — Сворачивай, тебе говорят, сворачивай!
— Ты, недотёпа! — говорил я. — Чего ты мне повторяешь одно и то же по десять раз. Я же не слепой и не глухой!
И всё же я ехал налево, потому что он постоянно обращался со мной как с румынским таксистом, который за всю свою жизнь ничего не видел, кроме разбитых дорог.
Дорожный атлас, штурманское искусство Чака и мои водительские навыки в конце концов привели нас в Юту, к Большому Солёному озеру. После шести дней блужданий по горам и пустыням мы наконец приблизились к родине Бэбифейса; у Калифорнии же, куда мы изначально стремились, были совсем другие координаты.
Мы взвалили на себя слишком много. Остановка на Солёном озере была как нельзя кстати, так мы решили.
— Санта-Барбара и Сан-Франциско никуда от нас не денутся, — заявил Чак. — Здесь уже потеплее, чем в Виннипеге. Задержимся здесь до тех пор, пока у нас не кончится жратва, и только после этого двинемся дальше.
— Договорились, — сказал я.
Это был Чак, которого я любит. После всех споров и ссор, которые мы выдержали между со¬бой по дороге, он всё ещё был в состоянии принимать благоразумные решения — я-то был другой: я не мог так быстро забывать обиды, к тому же мне нелегко давалось открыто высказывать то, что меня мучило в данный момент.
Мы припарковались на одной из редких кемпинг-площадок, она располагалась прямо у озера. Гигантский песчаный берег простирался до самых гор, вершины которых сливались вдали в тёмную полосу.
Всё оборудование кемпинг-площадки состояло из трёх биотуалетов. Воспользоваться ими могли только те, кто ехал уж действительно по неотложным, спешным делам. Полудохлые мухи чёрными эскадрильями утомлённо кружили над загаженными кабинками.
Мы были там не одни. На холодном солнце поблёскивали два серебристых мобильных домика, и металл цвета алюминия создавал радуги, ныряющие в Солёное озеро.
Мы разбили свой лагерь. Наша палатка была установлена в ноль целых фиг десятых секунды. Мы пересчитали банки с мясными консервами. Их должно было хватить на неделю. Потом снова уселись в «форд» и слушали музыку.
