— Хай! — поздоровался я. — У нас гости?
— Дэвид Юнг, «Трибуна Виннипега», — назвался посетитель, встал и протянул мне руку — она была влажная, как мокрая тряпка, я этого терпеть не могу.
— Чему мы обязаны такой честью? — спросил я. — Неужто Бэбифейс не оплатил свой абонемент на подписку?
Крези Дог навострил уши, я тоже.
— Всё чистая случайность, — сказал Юнг. — Ваш друг косит газон у моих родителей, а я как раз делаю репортаж о социальных меньшинствах.
— Я не меньшинство, — возразил Бэбифейс и указал большим пальцем на меня: — Вот их гораздо меньше! Я совершенно нормальный навахо из Спящих гор Юты, нас тысячи.
— Мистер Бэбифейс! — сказал Юнг. — Это как раз та история, которая была мне нужна: вы приехали в Виннипег из Юты, познакомились с одним поляком и взяли его к себе в дом! Ничего себе!
— Почему это с одним поляком? — прогремел в палисаднике голос Джимми. — А меня куда дели? Я ведь тоже здесь!
Мой дядя поднимался к нам, еле передвигая ноги, — как всегда, тяжело нагруженный: сумка с продуктами, рюкзак за спиной и радио под мышкой. Он зашвырнул рюкзак в угол, скинул с плеча сумку, достал термос, уселся на лавку и стал пить свой переслащённый холодный грог.
— Джимми! Позволь тебе представить, — сказал Бэбифейс. — Мистер репортёр! «Трибуна Виннипега»!
— Очень приятно! — сказал мой дядя. — Джимми Коронко. Импорт-экспорт. Давайте, я попробую отгадать: вы интервьюируете успешных предпринимателей!
— Очень может быть! — сказал Юнг. — Собственно говоря, я здесь ради мистера Бэбифейса.
— Лучше напишите про моего племянника! — сказал Джимми. — По крайней мере, у него дедушка — герой войны!
— Правильно! — поддержал Бэбифейс. — Настоящий немецкий поляк!
Я сказал:
— Не-е. Я канадец, родом из Червонки в Вармии и Мазурах. Мой дед был немец из Кёнигсберга.
— Обо всём этом вы должны рассказать мне подробнее, — оживился Юнг. — С чего начнём?
— Мистер репортёр! Прежде чем приступить к интервью, — вмешался Джимми, — ты должен сделать несколько снимков для твоей газеты.
Дэвид Юнг достал из сумки фотоаппарат и диктофон и нажал на кнопку записи.
— И что, это правда попадёт в газету? — спросил Бэбифейс.
— Посмотрим, всё зависит от того, что вы мне тут наговорите! — сказал Юнг.
Он фотографировал и забрасывал меня вопросами, на которые я отвечал как из пулемёта Прежде чем дойти до истории с пропиливанием польской границы, я долго распространялся о предыдущем, начав издалека — с того места, когда мой дедушка в 1922 году, едва появившись на свет, плюхнулся в унитаз в Кёнигсберге.
