Агва ещё толком не проснулись, лежали на дне или грелись на валунах, не открывая глаз. Им было не до людей сейчас. Холодная вода вгоняла их в дремоту. Фрисс окликнул водяных жителей с корабля, но ответа не дождался.
Инмес не принадлежал к роду Агва, но ему по весне тоже хотелось спать. Речник, собираясь на юг, думал взять его с собой, но Квэнгин отказался и остался в пещере. А значит, Фрисс не мог забрать оттуда стальную рыбу — странный артефакт был оставлен Инмесу, чтобы существо не замёрзло среди камней и холодных вод. Квэнгин пообещал запастись дровами, а если Фрисс не вернётся до осени, то и рыбой, и Листовиками. Речник просил его не кусать и не пугать соседей, а о Листовиках не переживать — летом он проживёт, а купить припасы на зиму Фрисс ещё в состоянии.
На севере просыпаются поздно… Шёл месяц Нэрэйт, но никого ещё не было на Островах Кануу, и Врата Зеркал ни разу не открывались. Только их бессменный страж, Речник Митиен, ходил вокруг дома и сгребал в кучу ветки и старые листья. Появление Фриссгейна удивило его.
— Было тихо зимой, тихо и сейчас, — сказал Митиен и предложил Фриссу мороженую рыбу, древнее куосское угощение. — Что нового у истоков?
Речнику нечего было рассказать ему — полусонные истоки не были богаты новостями. А о своих планах Фрисс не любил говорить. Даже о таких скромных, как заказ стальных пластин в кузнице Алдера Звигнела. Он взял у Митиена пару вяленых рыбин и полетел дальше, мимо Замка Астанена, к Огненной Круче…
Много лет никто не селился у самой Кручи, и выброшенные к ней коряги и куски тины лежали на берегу до самого лета, пока у окрестных жителей не доходили до них руки. Фриссгейн долго собирал лохмотья водорослей по стенам разрушенного храма и снимал их с веток проросшего там Кенрилла.
Развалины не изменились за зиму ни снаружи, ни внутри. Фрисс постоял на пороге, привыкая к полумраку — и светильники-цериты, как бы узнав его, зажглись неярким мигающим огнём. Свет, проникающий сквозь проломы в стенах, был куда ярче.
Фрисс поклонился древней статуе — коту из красной глины, взирающему на пришельца светящимися глазами. Положил на алтарь ту рыбу, которую взял у Митиена, вылил в чашу немного крепкой кислухи.
— Силы и славы Аойгену, Воину-Коту! — сказал Речник, следя за язычками пламени, прорывающимися из-под глины на спине статуи. Странная сила жила в этом месте…
— В этом году ты не оставишь нас, Властелин Странных Дорог? — спросил Фрисс и протянул руку к огню. Пламя было самым настоящим, его прикосновение — обжигающим.
