Все рабочие Фиоса Хагета были сейчас в степи — торопились вырубить и вывезти всю траву, пока её там много. Сингел-торговец не слишком обрадовался Речнику — с тех пор, как тот обзавёлся вечным источником энергии, на большой заказ рассчитывать не приходилось.
— Фриссгейн, тебе везёт, — довольно вяло сказал Фиос. — Я объявил, что буду продавать охапку соломы за пять элов до конца месяца. Как ты мог узнать об этом, ума не приложу.
— Все мы ценим твою верность слову, — серьёзно сказал Речник. — На мне ты много не потеряешь. В этом году я беру пятнадцать охапок. Придержи их для меня до месяца Каени.
— Три куны и пятнадцать элов с тебя, всё вперёд, — сказанное совсем не утешило Фиоса. — Везёт вам, Речникам…
— Да уж, так везёт, так везёт… — покачал головой Фрисс, отсчитывая горсть семян-элов, и подумал, что лучше покупать охапку травы за куну в мирный год, чем отдавать пять элов и ждать неминуемой войны. — У твоих рабочих есть оружие? Новая напасть в этом году на Реке, будто мало было старых…
Он быстро рассказал о фарках, добавив от себя, что твари это злобные, жестокие, но трусливые. Фиос Хагет пообещал предупредить всех соседей по участку, а заодно тех, кто живёт у подножия Липы, и без оружия не выходить из пещеры. Он привык принимать слова Речников всерьёз.
От Ладин-Кема корабль Фрисса поднялся под самые облака и набрал скорость. Речник не стал задерживаться на своём участке, решив, что успеет вернуться туда, и пролетел по прямой над степью, не тратя время на петлю над Островом Шайла. Справа проплыла громада станции "Эджин", слева — "Флан", полумесяцем обнимающий русло, и тёмно-серые зубцы осыпающихся зданий Старого Города бросили тень на воду Реки, а заодно и на летящую хиндиксу. Корабль с плавниками был слишком мал рядом с этими руинами, он терялся в их тени. Казалось, что хиндикса боится лететь в Город — её плавники стали замирать, цепенеть в воздухе, нос вильнул вниз, и корабль уверенно направился к окраине — за пределы гигантской, но полуразрушенной городской стены, в колючие заросли мекхи и других диковинных трав, выросших под невидимым, но жгучим излучением Города. Речник не стал менять курс корабля, он и сам боялся приземляться среди руин. Придержав хиндиксу в воздухе, он достал из заплечной сумы блестящий синий скафандр — форму сармата со станции "Идис" — и надел его поверх брони, а плащ Речника спрятал в суму. За зиму он почти забыл, как носят такую одежду. А ведь в прошлом году не один месяц ходил в скафандре! В Старом Городе иначе нельзя…
