Был ли он на похоронах? Франсин не провожала Малли в последний путь из-за тяжелого гриппа. Легло ли отсутствие Франсин пятном на нее? Если да — опять тот же вопрос: зачем он поцеловал ее? В наказание? Но ведь нет же! Нет? Выпрямившись, она сделала медленный, глубокий вдох и стала готовиться ко сну. Из всех мужчин, которые ее целовали, в шутку или любя, ни один не вызвал у нее такого чувства. И оно не проходило. Одно воспоминание об этом поцелуе заставляло ее трепетать. И она здесь лишь потому, что он оплатил ей поездку. Единственная незваная гостья. Зачем ты это сделала, Малли? — мысленно вопрошала она. Зачем ты заставила меня поехать?
С тревожным чувством она лежала на узкой полке и прислушивалась к доносившемуся из салона праздничному шуму, к взрывам хохота. Она… такая заброшенная. Как все глупо. Мелодичные звуки и ритмичное постукивание колес постепенно стали ее успокаивать, и вдруг ни с того ни с сего ей вспомнилось прошлое. Почти забытое далекое прошлое — голос отца, забавный стишок, который он для нее, еще маленькой, сочинил тоже в поезде:
Мелькают поля,
Колеса стучат.
Вперед — к приключениям!
Пути нет назад.
Странно, что она сейчас вспоминает об этом. С грустью, даже с тоской смотрела Франсин сквозь стекло в темную ночь. Он не знал, до чего пророческими окажутся его слова. Ей виделось его лицо, его теплая, ободряющая улыбка и глаза, искрящиеся весельем, когда он сочинял эти стишки, чтобы развлечь ее. Ей было восемь лет, они ехали в Шотландию провести каникулы, которые так и не начались, потому что на следующий день он умер от разрыва сердца и отправился в самый богатый приключениями путь. Франсин всей душой надеялась, что там, в Раю, он встретился с ее мамой, умершей, когда Франсин родилась. Малли сказала, что встретился. И еще она сказала, что теперь он счастлив. Так началось новое приключение — с Малли, во Франции. Теперь и ее любимая Малли умерла, а она уже не ребенок.
Она проснулась в пять утра и с минуту не могла понять, где она. Потом успокоилась и посмотрела в окно. Было еще темно, призрачно сиял снег. Рождество. Счастливого Рождества, шепнула она себе. Ее мучила жажда. Это из-за выпитого вина, подумала она. А если просыпаешься с чувством жажды — уже не заснешь: все мысли сосредоточены на питье. Ее мысли сосредоточились на апельсиновом соке. Организм требовал витамина С. Лежа в постели, она постаралась убедить себя, что ничего такого ей совсем не хочется, она решительно закрыла глаза, потом вздохнула. Она почти ощущала вкус сока во рту, ощущала прохладу и свежесть… А, ну ладно. Она откинула в сторону одеяло, прошлепала в крохотную ванную комнату и посмотрелась в зеркало. Ужас! Она плеснула себе в лицо холодной воды, почистила зубы, накинула халат, сунула ноги в тапочки и осторожно приоткрыла Дверь. Приглушенный свет в коридоре мягко освещал закрытые панельные двери чужих купе. Поколебавшись всего мгновение, она тихо зашагала к салону. Фантастический рассеянный свет мерцал на латунных дверных ручках, серебрил шнуры штор на окнах. Вдруг она обратила внимание на тихие звуки рояля, и дрожь пробежала у нее по спине. Франсин узнала несмело звучавшую мелодию. «Элизе».
