Фудзидаю льстивыми посулами старался склонить к себе сердце Мияги:
— Если бы Дзютабэй и не умер, он всё равно не пожелал бы сочетаться с тобой законным браком. У меня нет супруги, так давай же доживём нашу жизнь в любви и согласии и станем друг другу опорой!
Многое, чего и на уме у него не бывало, говорил он Мияги и наконец добился желанного — Мияги поставила рядом с ним изголовье.
Но однажды лекарь Тома, пришедший вместе с Фудзидаю, хлебнул лишнего, и язык у него развязался.
— Цветущая сакура близ храма Икута была прелестна, жаль только, что так скоро осыпались её лепестки. Вечнозелёное дерево нашего Фудзидаю оказалось куда как более долговечным! — вопил Тома, дразня Мияги. — Ты пересела в надёжную лодку!
— Откуда вам ведомо про цветущую сакуру? — вскричала Мияги. — Выходит, вы лгали мне с самого первого дня? Нет, вы только вглядитесь в его лицо — это же воплощенье порока! Как, как удалось вам завлечь Дзютабэя-доно[28] в ловушку? Он так страдал… О, если бы он не умер, он бы сумел наказать вас за все ваши подлые козни! — Мияги едва владела собой. Сказавшись больной, она стала избегать встреч с Фудзидаю.
В те времена у всех на устах было имя высокомудрого Хонэна[29] — священнослужителя высокого ранга, отмеченного высшей добродетелью. «Всякий, кто уверовал в благодатного Будду Амиду и возносит ему молитвы, легко войдёт в Рай», — проповедовал он. И люди — и благородного, и подлого звания — стекались к нему во множестве, истово повторяя «Наму Амида Буцу»[30].
При дворе экс-императора Го-Тобы[31] были две знатные дамы — красавицы Судзумуси и Мацумуси. Уверовав сердцем в ученье святейшего Хонэна, они целыми днями твердили «нэмбуцу»[32], а затем бежали тайком из дворца, приняли постриг и стали отшельницами, вступив на Путь Просветления.
Государь сильно вознегодовал на Хонэна. Он всё размышлял, какое решение принять ему в связи с этим случаем, а тут как раз монахи с горы Хиэй[33] прислали на святейшего жалобу, где называли его «супостатом Будды». Государь, сочтя сие за благовидный предлог, повелел Хонэну удалиться в изгнание в провинцию Тоса[34].
Судно, на котором святейший Хонэн направлялся к месту изгнания, в тот день вошло в гавань Кандзаки. Хонэну предстояло продолжить путешествие морем, и он должен был пересесть на большой корабль.
Прослышав об этом, Мияги умолила хозяина отпустить её ненадолго: «Я хочу лицезреть святого Хонэна, испросить у него покровительства и вознести вместе с ним молитвы о будущей жизни Дзютабэя-доно».
