Бувар: Не понимаю. Право, не понимаю.
Лаплас: Тогда представь себе наше Солнце, наше жгучее светило в виде огромной раскаленной газовой туманности. Я думаю, таким оно было очень давно: миллионы, а может быть, и миллиарды лет назад. Туманность быстро вращалась и постепенно расплывалась, сплющивалась. Она стала похожа на огромное чечевичное зерно. Со временем из-за очень быстрого вращения от нее начали отрываться раскаленные кольца. Ну, такие же, как от твоей трубки. Так вот, дорогой Бувар, я предполагаю, что и Земля произошла из подобного распавшегося Солнечного кольца. У меня уже есть кое-какие математические расчеты. Они подтверждают эту гипотезу. Потом покажу их тебе. А сейчас извини, нужно идти работать.
Ведущий N 2: Таков был Лаплас. Добрый к друзьям – строгий к себе. Изо дня в день более 25 лет он писал свой многотомный труд «Трактат о небесной механике» – учение о движении и происхождении далеких планет. В нем заключена вся жизнь ученого.
Ведущий N 1: Джеймс Хонвуд Джинс был физиком. Он изучал свойства земных газов.
Джинс: Два очень раскаленных тела будут обладать свойствами газов и жидкостей. Когда они подойдут близко друг к другу, на их поверхности появятся приливы, похожие на бугры. Они возникнут от взаимных сил притяжения. Если тела одинаковые, то и приливы будут одинаковые. А если разные? Тогда большое тело вырвет из маленького «соседа» струю горячих газов, очень похожую на длинный рукав. Сначала такой «рукав» будет находиться под действием двух вращающихся звезд и сам начнет вращаться между ними. Потом «чужая» звезда уйдет дальше, в мировое пространство. Наступит сгущение огненной струи. Она превратится в отдельные планеты.
Ведущий N 2: «Приливная гипотеза» Джинса просуществовала четверть века.
Учитель: Шмидт.
Ведущий N 1: Отто встал, подошел к доске, взял в руки мел и задумался. Лицо гимназиста было бледным, в уголках губ проглядывали морщинки. Еще совсем недавно он лежал в постели. Теперь Отто победил тяжелую болезнь. Теперь он снова в классе, но…
Учитель: Что вы молчите, Шмидт? Не приготовили урок?
Шмидт: Да.
Учитель: В таком случае ставлю единицу. Ничего не поделаешь.
Ученик: Он болел! Не ставьте. Он догонит!
Ведущий N 2: Математик нахмурился, чуть улыбнулся, опять стал строгим. Внимательно оглядел своих учеников и сказал гимназисту:
– Прошу извинить. Можете идти на место.
Шмидт: Не пойду. Я попробую доказать теорему по-своему.
Ведущий N 1: Шмидт сначала робко, потом все смелей и смелей начал выписывать цифры и формулы. И с каждым прикосновением мела к доске все шире и шире раскрывались глаза старого математика. Ирония перешла в удивление, потом в восторг. Казалось, дальнейший путь гимназиста 7-го класса определен. Его призвание – математика.
