Она мучительно сомневалась, говорить ли Жан-Марку, но решила, что придется. В больнице имелись сведения о ее ближайших родственниках, о Чарльзе и родителях, но, если что-то будет не так, пусть лучше первым узнает Жан-Марк.
— Ну вот, — заулыбался он, — осталось немножко, и мы станем мамочкой.
— Надеюсь.
Присев на кровать, он взял ее руку в свою:
— Вот теперь мы просто обязаны сообщить Чарльзу, — сказал он ласково.
Стараясь не глядеть в его карие, подчас слишком зоркие глаза, она уставилась на одеяло.
— Гонки закончились? — тихо спросила она. И, не дождавшись ответа, подсказала: — Ведь нет же?
— Non еще…
— Нет, пожалуйста, не надо ему говорить! — Откинувшись на подушку и стараясь взять себя в руки, Мелли посмотрела на него с мольбой. — Прошу вас, сообщите ему только, когда у него все будет позади. Вы давали слово, Жан-Марк.
— Давал, потому что рассчитывал, что Чарльз успеет вернуться.
— Неважно, почему обещали, обещали, и все. Вы не должны ему звонить до конца гонки. Слово мужчины, Жан-Марк!
Тяжело вздохнув, он кивнул.
— Обещаю. Железно. Но я должен проверить, что сестра знает мой телефон, на всякий случай, вдруг все произойдет быстрее.
— Быстрее не будет, — сказала она доверительно, — доктор сказал — в четверг.
— Я лучше ей напомню.
Он поглядел на нее и, после минутного колебания, решился:
— Вы знаете, Чарльз звонил, интересовался, все ли у вас в порядке.
— Правда? — Ей хотелось, чтобы ее голос прозвучал как можно равнодушнее. При упоминании его имени внутри у нее все задрожало, но самолюбие не позволяло показать, до чего ей не терпится узнать подробности.
— Да. А вы вынудили меня лгать.
— Но вы все-таки ему не сказали? — всполошилась она.
— Не сказал. Сказал, что вы себя хорошо чувствуете, и пообещал позвонить через несколько дней. Повезло еще, что он не попросил позвать вас к телефону, правда?
Жан-Марк смотрел на нее, явно ожидая ответа. Что ей сказать? Что она знает, почему он не захотел с ней поговорить? Понимает, что о ней он попросту не беспокоится? Что его интересует только ребенок? «Этого говорить нельзя», — она вспомнила слова Чарльза.
— Думаю, он спешил, — предположила Мелли, силясь не выдавать огорчения.
Он вздохнул и, хотя в глазах его все еще виднелось любопытство, к счастью, перешел к делу.
— Значит, с утра первым делом я оплачу доставку кроватки и коляски, которые мы с вами выбрали. — Слегка сжав ее руку, он бодро сказал: — Все будет прекрасно, madame. Больше никаких волнений. Вам надо поспать. Я приеду завтра днем.
