— В самом деле?
— О да!
— И теперь ты считаешь, что и я из этой породы.
Неподвижно глядя на нее, он кивнул.
— Да, Мелли, боюсь, что так. Видишь ли, мне известно, что у твоего отца денежные затруднения.
— Да это было тысячу лет назад! — испуганно воскликнула она, начиная понимать, какое направление принимают его мысли.
— Знаю, но ты же не станешь убеждать меня, что все уладилось? Разве сейчас они не нуждаются в твоей помощи? Ну?
— Да, дружок! Нита не теряла времени даром! Вижу, — сказала она резко, — не спорю, я помогала им деньгами, но это не имеет ровно никакого отношения к моему появлению здесь.
Он мог не отвечать — достаточно было взглянуть на его лицо, с которого не сходила неприятная, едкая усмешка.
— Безумие, — произнес он бесстрастно. — Ирония судьбы! Я сбежал из дома и удрал от родных, чтобы избавиться от безумия, а оно настигло меня здесь! В другое время можно было бы посмеяться над подобной нелепостью. Только почему-то мне сейчас не смешно.
Смутно понимая смысл того, о чем он говорил, и ощущая нестерпимую боль в сердце, она опустила голову, не в силах подать голос. Хитроумный план — вот о чем он подумал. Но ведь это не так, совсем не так на самом деле!
— Чарльз! — наконец решилась произнести она.
Дотронувшись до его предплечья, она съежилась, когда он резко вывернулся, и ее рука беспомощно упала. Мелли чувствовала себя совсем больной, разбитой, опустошенной и такой усталой, что едва ли смогла бы объяснить что-то еще, даже если бы видела в этом смысл. Да и он, похоже, не хотел больше ее слушать. Быть может, потом, когда он все обдумает. Наверное, будет лучше, если она на время уедет…
— Ты хочешь, чтобы я уехала? — тихо спросила она.
Чарльз ничего не отвечал, смотрел пустыми глазами. Срывающимся хриплым голосом она едва слышно сказала:
— Я соберусь утром. Поеду в Бекфорд. Когда родится ребенок, конечно сообщу.
— Конечно, — повторил он за ней безучастно. — И никаких слез, Мелли? Никаких возражений? Протестов, оправданий?
— Никаких, — подтвердила она. — Просто я уеду. Без шума, без трагедии. — Несколько ничего не значащих слов, и он никогда в жизни не узнает, чего они ей стоили!
— И сколько же мне это будет стоить? — спросил он цинично. — Чтоб без шума и без трагедии?
Подняв на него глаза, в которых застыли боль и растерянность, она прошептала:
— Нисколько, Чарльз. Это тебе ничего не будет стоить. Повторяю, меньше всего я хотела причинить тебе зло, нанести обиду. То же относится и к деньгам. С какой стати ты должен платить за то, что оказался обманутым? Ты ведь именно так себя чувствуешь, правда? А я думала совсем о другом — добавила она, обращаясь скорее к себе, — думала можно довольствоваться малым и быть счастливой. Только так не бывает. В жизни всегда рискуешь, и, если выиграешь — будешь счастлив, нет — крепись. Не сетуй, не жалуйся. Ты, как никто, понимаешь, что такое риск, то и дело искушаешь судьбу.
