Он:
– Не надо так нервничать.
Я (ошеломленно):
– Да я не нервничаю… А что ты изучаешь?
– Я тебе потом скажу.
Он назвался.
– Серьезно? – удивилась я. Странная, старомодная кличка. – И моего бойфренда тоже так зовут.
«Бывшего, – ругнула я себя. – Перестань думать о нем в настоящем времени!»
Мы поговорили, обсудили желание клиента переехать на север Лондона, где, по-видимому, «самая высокая плотность психоаналитиков в мире». Зная лично нескольких персонажей, которые там живут, я прекрасно это понимаю.
Он:
– Ты необычная, я никак не могу тебя разгадать.
Я:
– Я откровенна. Абсолютно.
– Раскрытая книга, типа того?
– Типа того.
Позже…
Я:
– Так все-таки, чем ты занимаешься?
Он:
– Психоанализом.
Что делало нас товарищами, если и не совсем коллегами. Беседа перетекла к эволюционной биологии и роли феромонов в формировании влечения. То, насколько тебе нравится запах человека, по всей видимости, напрямую связано с вероятностью произвести на свет общих детей с минимумом врожденных дефектов. Не сказать, что такая беседа – обычная прелюдия к возбуждению романтической страсти, но со мной это работает достаточно хорошо. Ему нравился секс активный, чувственный, где главную роль играл язык. Мне нравились его зеркала. Он держал меня раскрытой и брал анально, скользя внутрь и обратно. Когда он кончил, я отправилась подмыться и заметила в ванной экземпляр последней книги Ричарда Докинза[43].
Я (одеваясь):
– Я получила большое удовольствие. И еще – ты хорошо пахнешь.
Он:
– Превосходно, это значит, что мы можем завести детей!
Мы оба рассмеялись.
– Только не сейчас!
Некоторые магазины были еще открыты, а мне хотелось потратить деньги, лежавшие в сумке. Стуча каблуками, я шла через подземный переход. В конце одного из отделанных плиткой боковых проходов стояли коробки: бездомные. Я никогда не знаю, то ли отводить глаза, то ли нет, то ли обойти стороной, то ли нет. Что заставляет нас ощущать такое неудобство? Что, бездомные обладают какой-то симпатической магией, которая может передаться нам, оставив нас без гроша, если мы осмелимся подойти слишком близко?
Двое молодых мужчин, разговаривают. Я поймала взгляд одного. Явный северный акцент. Я ясно осознавала, как и то, что они слышат стук моих каблуков, так и бремя лежащих в сумке денег. Человек воистину добрый просто бросил бы им эти бумажки, не так ли?
«Чушь! – вклинилась другая часть моего разума. – Они бы просто спустили их на наркотики».
Ой-ой-ой, какие мы высокомерные! А кто только что занимался сексом за деньги?
