Несколько удивленная его поспешностью, Акеми протянула руку и взяла флакон с пахучим женьшеневым маслом, налила немного на ладонь и растерла себе грудь, отчего ее соски припухли и стали выдаваться вперед. Обыкновенно Джонатан помогал ей, стараясь довести ее страсть да точки кипения. И он, и она притворялись друг перед другом, что близость и в самом деле есть нечто большее, нежели просто игра, — так уж у них было заведено.
Но на этот раз Джонатан от игры отказался. Он просто-напросто раздвинул ей ноги и быстро и грубо вошел в нее, вызвав у японки стон, в котором наряду с удовольствием звучало удивление. Двигаясь в быстром ритме, Стаффорд в течение нескольких минут довел ее до оргазма, а секундой позже излился в нее сам; после чего откинулся на мраморные стенки ванной.
— Джонатан? — позвала его Акеми, испытывая непривычное чувство неуверенности. Пена в ванне тем временем осела, и она, к своему изумлению, увидела, что он снова готов войти в нее. Тогда неуверенность оставила ее и она взглянула на Джонатана глазами женщины, знающей себе цену. — Давно уже мы не занимались любовью с такой страстью…
Джонатан с отсутствующим видом поласкал ее груди, затем с силой привлек к себе и поцеловал. Он не решился сказать Акеми, что его страсть подогревалась интересом, проявляемым им вовсе не к ней, а к высокой блондинке, с которой он познакомился несколько часов назад.
Девон сидела, поджав под себя обнаженные ноги, держа блокнот в руке, а карандаш в зубах. Расположившись таким образом на бордовом диване, она просматривала записи, сделанные за последнее время. В данный момент она изучала список предполагаемых источников информации, которые были в состоянии помочь ей узнать, что произошло в доме на Черч-стрит много лет назад.
При этом Девон вспоминала ленч в компании с Джонатаном Стаффордом; образ этого человека мелькал в ее мыслях настолько часто, что она временами начинала злиться на себя. Особенно запомнилось Девон то поразительное воздействие, которое его магнетическая личность оказывала на нее… Вот уж что сейчас ей требовалось меньше всего на свете. Отогнав назойливые воспоминания, Девон почувствовала себя чуть ли не героиней.
Сделав несколько записей на полях блокнота, она вздохнула и воткнула карандаш в пучок светлых волос у себя на макушке. За последние две недели она несколько раз ездила в город Гротон, находившийся неподалеку, где хранился архив Стаффордов. В Гротоне она сделала копии всех бумаг, имевших отношение к особе Флориана Стаффорда, его жены Мэри и их маленького сына Бернарда. Не забыла Девон и о Энн Мей Стаффорд, равно как и о прочих членах почтенного семейства.
