– Я готов довольствоваться самым малым, – вымолвил он наконец. – И постараюсь как можно реже попадаться вам на глаза, поскольку вижу, что не внушаю вам симпатии.
Бедняге так хотелось попасть в экспедицию! Ему втемяшилось, что от этого он похудеет и автоматически перейдет в разряд взрослых.
– Повторяю, милейший мистер А. Винтер! Моя позиция вам известна: репортерам на борту не место, оно понадобится для обувного рожка, а также для запасов лапши.
Что за околесицу несет этот тип! При чем здесь репортер и обувной рожок? А также Ганнибал, Чарли Чаплин и веснушки! Либо у него не все дома, либо крайняя степень малокровия. Ну ничего, мышьяк поправит дело!
– Я, со своей стороны, охотно принял бы участие в экспедиции… – вновь завел свое доктор.
– Остаюсь при своем мнении: корабль повезет лапшу и только лапшу! Ясно? – Мистер Тео засмеялся резким смехом. – И индюшачьи яйца!
– Что-что? – оторопел А. Винтер.
– Небезызвестное вам индюшачье яйцо Колумба! – выкрикнул мистер Тео, и лицо его исказилось.
Святое небо!
Врач смотрел на него с жалостью и тревогой. Глаза его заволокло слезой.
– Белки очень важны для питания, – после паузы осторожно вымолвил он. – Так что против индюшачьих яиц я не возражаю, однако, на мой взгляд, кроме лапши и макаронов следовало бы взять овощей и фруктов. Чтобы предотвратить цингу.
– Эти ваши гнусные подковырки, – завелся мистер Тео, – сродни упоминаниям племени туланго или острова Самби-Сумби! – Он нервически дернул плечом.
Псих – какие тут могут быть сомнения!
Доктор извлек книжку с бланками рецептов.
– Вы позволите, – спросил он, – кое-что прописать?
– Послушайте! Если вы вздумаете пустить здесь в ход свое грязное перо, я самолично выпровожу вас на улицу, где вас не смогут защитить законы гостеприимства, и у первого же перекрестка с головы до пят изукрашу синими, зелеными и лиловыми полосками! А желаете – разрисую в клеточку!
А. Винтер потрогал оправу очков и отступил подальше.
– Прошу прощения… – прерывающимся голосом произнес он. – Прикажете понимать так, что по какой-то причине вы изменили свое намерение относительно… хм… моей персоны?
– Да ничего я не менял! Понятно? Ни-че-го!
На душе у А. Винтера полегчало. Пускай он грубиян, этот миллионер, пусть даже сумасшедший, но очень уж не хотелось остаться за бортом!
Когда злополучный посетитель ушел, мистер Тео призвал лакея.
– Сигорский! Если субъект, который только что был здесь, приблизится ко мне еще раз, я вас незамедлительно уволю!
