Иванцов и лейтенант Рябиков начали с изучения документов работников музея и ремонтно-строительной конторы. Увидев гору личных дел, Рябиков ахнул:
— Ничего себе, штаты у вас солидные!
Ученый секретарь музея обиделся:
— Без знания дела судите, молодой человек. Крупнейший музей страны. Сорок семь залов в основном здании, филиалы, сотни тысяч экспонатов и документов. Более полутора миллионов посетителей в год. И это объяснимо. Как же не интересоваться историей своего отечества?
Рябиков смутился:
— Сдаюсь! Положили на обе лопатки. Но работенки нам предстоит...
— Вы напрасно собираетесь делать эту работу. Среди наших людей — директор уже говорил об этом капитану Иванцову — причастных к этому возмутительному делу не найдете.
— Тогда, может, вы скажете, где нам их искать?
— Где угодно, только не у нас.
И все-таки Иванцов и Рябиков тщательно знакомились с личными делами работников музея. Научные сотрудники, консультанты, смотрители залов, реставраторы, столяры, уборщицы. И все работают в музее по пять, десять, а большинство по пятнадцать-двадцать лет. Многие из них коммунисты, комсомольцы, общественники. Да, пожалуй, прав директор, утверждая, что в их коллективе вряд ли найдется человек, который мог бы варварски взломать витрины и стенды, посягнуть на вещи, дорогие тысячам людей.
Почти так же обстояло и со строителями. Вне подозрений люди. В Москве работают, правда, не очень давно — по три — пять лет, но работают добросовестно, освоили ведущие специальности: кто штукатур, кто маляр, кто монтажник. Ремонтно-строительный участок, осуществлявший работы в музее, считался одним из лучших.
— Товарищи из музея говорят, что некоторые ваши люди проявляли интерес к музейной экспозиции? — спросил Иванцов начальника участка.
Тот пожал плечами:
— А что тут удивительного? Люди у нас любознательные, все учатся. Факт этот, по-моему, закономерный.
— Допускаю, — согласился Иванцов. — Но как же все-таки получилось с проводами сигнализации?
— Тут наша вина. Задели провод при передвижке лесов. Бригадира я уже наказал.
Директор музея тоже укорял себя за это:
— Мы виноваты, не углядели. Сработай сигнализация, воры не ушли бы.
Плотники чувствовали себя очень смущенно, винились и перед своим начальством, и перед дирекцией музея.
— Не заметили этот провод. Извините уж...
Специалисты, вызванные Иванцовым, подтвердили: обрыв провода произошел из-за толчка, из-за удара, нанесенного по нему углом металлического пояса передвижных строительных лесов.
