Он ни минуты не сомневался в том, что Мейбел говорит правду, — насчет счетов. Но вот ее мудрое решение — с кем надо и с кем не надо иметь дело, — похоже, принесло ей мало пользы: выбрать в мужья Хораса Блантона, силы небесные! О чем только думала эта женщина?
— Я сделал то же самое, Мейбел, — осторожно проговорил Джереми.
Она удивленно взглянула на него.
— Ты? Что ты сделал?
— Я полностью оплатил присланный мне чек, — мягко сказал Джереми.
Он смотрел, как бледнеет и без того бледное лицо Мейбел по мере того, как до нее доходил смысл его слов.
— Значит, он одурачил нас обоих? Все это время я думала, что ты увильнул от уплаты своей доли. — Ее голос дрогнул. — А ты то же самое думал про меня.
— Нет, не думал. Я всегда считал, что ответственность лежит на мне, поэтому я все должен взять на себя.
Мейбел дернула плечом, давая понять, что не собирается признавать его джентльменские качества.
— Эта акула… — Мейбел вытянула руку, растопырив пальцы как когти. — Когда я доберусь до него…
Она не носит обручальное кольцо, машинально отметил Джереми. Как, впрочем, и другие драгоценности. Ни на руках, ни на шее. А зря. На такой шее красиво смотрелась бы изящная золотая цепочка. Эта шея создана для поцелуев. Интересно, подумал Джереми, Хорас нашел то пульсирующее местечко, справа под ухом?
Не твое это дело, Стейтон, тут же одернул он себя.
— Я бы не советовал это делать, — спокойно, без нажима проговорил Джереми. — Если ты совершишь нападение на одно из федеральных пенитенциарных учреждений, то непременно окажешься в лапах полиции. Хорасу это может не понравиться.
— Ты хочешь сказать, что наш адвокат сидит в тюрьме?
Джереми кивнул.
— Он отсидел уже два года из восьми, полученных за мошенничество.
— А, вот, значит, как ты узнал, что мы не разведены… Из газетной статьи или еще какой-нибудь публикации.
Несколько секунд Джереми колебался: а что, если просто кивнуть? Может быть, такой удобный вариант и проскочит? Но он уже понял, что Мейбел не так-то просто убедить в чем-нибудь: она непременно потребует показать ей эти вырезки. А у него не только не было никаких газетных публикаций, он даже не видел ни одной из них.
— Не совсем так, — осторожно сказал Джереми. — Он в тюрьме не за организацию фальшивых разводов. Откровенно говоря, я не знал, что он в тюрьме, пока не начал разыскивать его, чтобы он объяснил, какого дьявола он сотворил такое с нашим разводом. До того я думал, что это просто ошибка.
Официант принес стейки, источающие потрясающий аромат. Очень вовремя, — подумал Джереми и переменил тему:
