После этих слов драконы приняли человеческий облик и превратились в двух молодых ребят и совсем юную девушку. Вперед вышел седой как старик парень с искрящимися от гнева синими глазами с вертикальными, как у змеи, зрачками. Преклонив колено, он прижал руку к груди и патетически взвыл:
— Сестра, мы не можем оставить его деяние безнаказанным, он посмел ранить тебя и должен кровью искупить свое преступление!
Двое соратников встретили его слова горячим одобрением. Пришедший в себя жрец схватился за сердце. Я миролюбиво предложила:
— Давай ты слезешь с пафоса и просто дашь ему в ухо, но так, чтоб жив остался, и прочтешь лекцию о моем статусе, а?
Авалорк с замиранием следил, как я уговариваю троих фурий (обойтись без членовредительства. Наконец, они согласились с тем, что каждый отвесит ему по пинку, и они сделают суровое внушение святотатцу. Жрец мужественно перенес экзекуцию и внял их предупреждениям о последствиях попытки причинить мне вред. Драконы запугали его до заикания, расписывая в красках, что с ним будет, если он кому-нибудь проговориться о том, что сегодня видел, и кто я, залечили мне руку и, на прощанье сказав:
— Сестра, знай, мы всегда рядом! — свалили с разрушенного капища.
Быстренько одевшись, я похлопала по щекам пребывающего в прострации дядьку и ласково пропела:
— Ну че, козлина, убедился в моей невиновности, или мне еще кого-нибудь позвать из своих друзей?
После этих слов бедолага горячо принялся меня уверять, что чище, чем я женщин в своей жизни еще не встречал, махнул рукой на беспорядок, который устроили мои телохранители, и резво потащил меня назад в деревню. По дороге он постоянно вздрагивал от каждого шороха в лесу и ежеминутно предлагал объявить меня святой. Еле уговорила ограничиться положительной характеристикой и объявить меня обычной чужестранкой, чем явно расстроила свое тщеславие.
Вернувшись в дом старосты, авалорк огласил результаты исследования моего тела и души и быстро слинял лечить расшатанные нервы. После его ухода мы со Снурком договорились по всем пунктам. С сегодняшнего дня проблема кормления и ухода за демиургами, естественно, пока у них будет золотишко, перекладывалась на его плечи. Мы решили, что драгоценности я буду забирать себе, взамен расплачиваясь с крестьянами деньгами. Еще я попросила нового знакомого, когда безрукие ушлепки придут к кому-то наниматься на работу, не отказывать им в этой просьбе и платить по справедливости, как самой низкоквалифицированной рабочей силе. Условившись держать связь через его сынишку Гнурка, предупредив, что вместо меня может прийти говорящий зверь, рассказав, где меня можно найти, я тепло попрощалась и отправилась готовить плацдарм для предстоящих феерических пакостей демиурчикам.
