Сама себе я напоминала то ли Сватью Бабу-Бобыриху, то ли Проню Прокоповну, точно сказать не могу, в зеркало, по понятной причине, побоялась посмотреть. Общий кошмар не мог исправить притороченный к поясу богато расшитый экзотическими рыбками кошелек размером с ридикюль. Когда я уходила на дело, Сосискин, увидев меня, так и застыл с задранной лапой, а желудки демиурчиков перестали голодно реветь, чтобы не спугнуть чудесное виденье.
Наверное, я что-то все же напутала в одежде, иначе с чего все собаки при виде меня зашлись в истерическом лае? Успокаивая себя тем, что крестьяне стоят кверху попом на своих грядках, а не просто прячутся от меня, я шла по улице и рыскала в поисках самого богатого дома, справедливо полагая, что хоромина-огромина может принадлежать только богачу, который чисто случайно является старостой. Искомый объект нашелся на самом краю деревни, стыдливо высовываясь из-за высокого забора. Интересно, вот почему всякие хапуги везде предпочитают жить по принципу "Моя хата с краю, ничего не знаю"? Спецом дома свои ставят поближе к лесу, чтоб удобнее было ноги уносить?
Зайдя во двор, я узрела классического кулака-мироеда, каким его показывали в старых фильмах. Можно описать его так: картуз-борода-пузо. От жителя моей родной Земли его отличали уши, здорово напоминающие волосатые лопухи, и нос, подозрительно смахивающий на шнопак орангутанга. А так, мужик как мужик, в штаны я ему для проверки наличия хвоста, понятное дело, не лазила, да и за спиной у него маячила дородная матрона, один в один похожая на мужа, только без бороды. Узрев мое портмоне и оценив прикид, они сделали вывод — к ним пришло не чудо-юдо беззаконное, а вполне заурядная богатая тетка.
— Светлого вам дня, варрла, что вас привело в наш дом? — с доброжелательной улыбкой спросила они.
— И вам мира во всем мире, и чтоб пореже власть к вам за мздой наведывалась, — расшаркались мои хорошие манеры.
От себя я добавила:
— Мне угодно поговорить с уважаемыми хозяевами о взаимовыгодном сотрудничестве.
— Варрла, ржунимогу, — зашелся в истерике мозг, а я сердито на него шикнула, подумаешь, варрла, не вахлачка же какая-то или сэруха, и бодренько потопала в гостеприимно распахнутую дверь.
Через пять минут мы уже сидели за богато накрытым столом, который в спешном порядке наметала хозяйка. Желудок, узревший на столе яства, тут же заорал:
— Не вздумай ничего тут жрать, утроба ненасытная, неизвестно, как я на это отреагирую!!! — Будешь потом три дня и три ночи на фаянсовом коне скакать.
