Когда над головами загудел аэроплан, Кухарский без лишних слов повалил беглецов в высокие кусты лицом вниз.
— Ищут с аэропланами. Собаки на хвосте, соколы в небе…
— И щуки!
— Что? — не понял Кухарский.
— И щуки в воде. И кроты под землей. — Неделин был так слаб, что говорил, не поднимая головы. Сил его хватило только на кривое подобие улыбки — страдальческий оскал.
— Понятно, шуточки. Шуточки отставить! — вполголоса взбеленился Кухарский, про себя безмерно радуясь силе духа беглого лагерника.
Метляк тем временем успел сесть на корточки, глядя вдоль дороги вслед самолету.
— Думаете, за нами? Вряд ли. Он к лагерю полетел, а мы — оттуда.
— Эх, Андрюха, устала твоя голова. Аэродрома на лесоповале нет. Вот он и взлетел с ближайшего аэродрома, да и летает над дорогой — мы-то тоже по обочине пробираемся, — Кухарский рывком вскочил на ноги. — Давай, берись, понесем. Юра, глаза открой! Давай-давай, не отключайся. Пойдем к дороге — черт с ним со всем, по тропе его не унесем.
С висящим между ними и едва приволакивающим ноги Неделиным, похожим на манекен в полуистлевшей форме, Кухарский и Метляк спустились в маленький придорожный овражек и замерли на подъеме к дороге. Прямо перед ними стоял матерый волк. Его широко расставленные лапы выдавали хозяйскую уверенность, широкая грудь дышала ровно, желтые глаза светились любопытством и даже некоторым участием. Метляк с трудом выглянул из-за висящей головы Неделина и нашел глаза Кухарского:
— Ну что, Константин Сергеич, щуки-ястребы?
Кухарский промолчал. Когда беглецы вновь подняли глаза, на дороге никого не было. Метляк все еще шарил свободной рукой по боку в поисках несуществующей кобуры, когда Константин Сергеевич скомандовал: «Вперед!»
Дорога делала поворот метров через пятьдесят, огибая желтый песчаный курган. Конечно, хорошо бы сходить вперед и разведать, но сил не было. Три дня без еды, пусть даже скудной лагерной похлебки да соломенного хлеба, ощущались с каждым шагом все сильнее и сильнее. Костя Кухарский уже не знал, кто кого тащит — было похоже, что они с Андрюхой опирались на безвольное тело Неделина, висящего на их плечах.
Из-за кустов, растущих вдоль поворота, вымахнул волчара, тот самый, огромный, и понесся навстречу беззвучными длинными прыжками. Искать острую палку или камень было поздно и бессмысленно — силы, необходимые для поисков и обороны, были истрачены. Уже было слышно, как слегка вразнобой шлепают по земле сильные лапы. Сейчас зверь сшибет всех наземь и начнет рвать… Волк резко остановился в шаге от замерших людей, нагнулся и выпустил из пасти темный комок. Некоторое время он посидел над комком, затем отвернулся, лениво потрусил к обочине и сел, изредка поглядывая в ту сторону, откуда примчался.
