Она заметила, как он попытался найти взглядом садовника, потом уставился на Абби с метелкой в руках. На его лице не дрогнул ни один мускул.
Она надеялась, что ее лицо тоже не выражает никаких эмоций.
— Вы, кажется, горничная, — начал он шутливо.
Его голос был глубоким, низким, чуть хрипловатым. И вязким. Как сироп, решила она. Абби прекрасно поняла, почему ее мать так легко обещала ему все на свете.
— Нет, — возразила она. — Дочь владелицы дома. — Стараясь, чтобы ее речь не выдала и тени заинтересованности, холодно, что всегда было ее средством защиты, она продолжила: — Я понимаю, что садовник в костюме выглядит довольно необычно. Вы мистер Тернер?
Его глаза сузились при звуке ее голоса, потом он кивнул.
Уставившись в голубые-голубые глаза, не в силах отвести взгляд, она заметила в них насмешку. Это вернуло ее к реальности. С холодной улыбкой, которую научилась изображать на своем лице в результате четырнадцатилетней тренировки, она спросила:
— У вас есть документы, удостоверяющие вашу личность?
Он иронически улыбнулся:
— Миссис Хантер уже видела мои документы.
Раздраженная его спокойствием, Абби добавила сахарным голосом:
— Я не миссис Хантер.
— Да, — согласился он. — Вы не миссис Хантер. Мои документы в кабинете.
Надменный и эгоистичный, решила она, и доказательства ей не требовались. Человек, привыкший делать все так, как ему хочется. Человек, который считает следование правилам приличий потерей времени. Человек, представляющий опасность для ее сердца. Абсурд. Сделав жест, разрешающий ему войти, она шагнула в сторону и дала ему дорогу. Закрыв дверь, прошла за ним в кабинет. Во всем его облике сквозили благородство и достоинство, с которыми некоторые мужчины рождаются, подумала она неприязненно.
Открыв папку, которая лежала на столе, он достал несколько документов и протянул ей. Его лицо не выражало абсолютно никаких эмоций. Опершись на стол, он ждал.
Зажав метелку под мышкой, она стала просматривать документы, чувствуя, что он наблюдает за каждым ее движением, и начала нервничать, как нервничала ее мать. Заставив себя сосредоточиться, она быстро пробежала глазами письмо от профессора Уэйна из Оксфорда и письмо от отца с приглашением приехать. Грусть охватила ее, когда она дошла до размашистой отцовской подписи. Пряча боль, она сказала:
— Этого недостаточно, чтобы подтвердить вашу личность. Письма могли и украсть. У вас есть паспорт?
— С собой нет.
Не показав раздражения, которое испытывала, она продолжила:
